Бояре панцирные, путные в Великом княжестве Литовском

здесь обсуждаем всё, что не вошло в предыдущие разделы по общим вопросам генеалогического поиска
вопросы, касающиеся изучения Марецких-Маржецких, можно обсудить в разделе по генеалогии Марецких-Маржецких!
Аватара пользователя
Pawel Marecki
Сообщения: 60
Зарегистрирован: 28 фев 2017, 22:51
Откуда: д. Рожки Поставского повета

Бояре панцирные, путные в Великом княжестве Литовском

Сообщение Pawel Marecki » 12 мар 2017, 00:37

http://history-belarus.by/pages/terms/zemiane.php
Земяне и панцирные бояре
Земяне

— дробнопоместные феодалы, которые владели землей на правах прохождения воинской службы в шляхецком ополчении.
Перепись войска ВКЛ 1528 года указывает на формирование отдельных боярских и земянских отрядов. Позднее эти две категории объединяются и фигурируют как «бояре либо земяне».

Постепенно зажиточная часть земян сливалась со шляхтой, а беднейшая – сохранив свое название находилась в вассальной зависимости от великого князя или феодалов. Земяне должны были платить чинш и конный налог. В случае войны они должны были являться в войска с конем и оружием. При этом выступали они в отряде феодала, а не под поветовой хоругвью. В отличие от шляхты, земяне не могли участвовать в сеймиках.

"...Здесь же жили земяне панцирные, которые не были обязаны выполнять тяглые повинности, а должны были всег­да быть готовыми к защите границ староства. Для этого они должны иметь коня, седло, мундир, саблю, пистолеты и карабин.

Земяне путные должны были иметь то же вооружение, что и панцирные. Ездили они в самые дальние дороги и по очереди дежурили во дворе в бытность здесь комиссаров. Они также ловили дезертиров-артиллеристов, летом были досмотрщиками над работниками, ездили на экзекуцию государственных податей и, наконец, давали солому для покрытия корчем.

Для того, чтобы титул их земянскин «не был впустую», гласит устава, они должны от бояр отличаться благовоспи­танностью и внешним видом. Для этого их хозяйство, усадьба и постройки должны быть не только в полном порядке, но богато и красиво выглядеть. Они должны иметь коня стои­мостью не менее 20 талеров, полную форменную экипировку и вооружение..."


О белорусской шляхте, панцирных и путных боярах


— подробно изложено в академическом издании Императорского Русского Географического Общества "Россия. Полное географическое описание" т. 9. стр. 200-202, Верхнее Поднепровье и Белоруссия. 1905 года.
Россия. Полное географическое описание. Т. 9, 1905 г. Верхнее Поднепровье и Белоруссия - "настольная и дорожная книга для русских людей".
Под редакцией В. П. Семенова и под общим руководством П. П. Семенова-Тян-Шанского (вице-председателя Императорского Географического Общества) и профессора В. И. Ламанского (председателя отделения этнографии Императорского Русского Географического Общества).
Издание не было закончено, вышло в свет 11 томов, 1-й том опубликован в 1899, последний в 1914 году, тома 4, 8, 10—13 не выходили. Некоторые тома были неоднократно переизданы в последующие годы. Особую ценность представляют тома первого оригинального издания. Санкт-Петербург, 1899—1914 гг. Издание А. Ф. Девриена.
http://history-belarus.by/pages/download/russia_blr.php
Возможно посмотреть и скачать.
т. 9. стр. 200-202, Верхнее Поднепровье и Белоруссия. 1905 года
Панцирные.jpg
Панцирные.jpg (112.92 КБ) 19042 просмотра
Панцирные бояре- — категория служилых людей XVI-XVIII вв. в Витебском, Полоцком и других воеводствах Речи Посполитой. Происходят из панцирных слуг, которые несли службу на коне в тяжёлом ("панцирном") вооружении.
bojary.jpg
bojary.jpg (52.02 КБ) 19041 просмотр
http://history-belarus.by/pages/terms/zemiane.php

Аватара пользователя
Pawel Marecki
Сообщения: 60
Зарегистрирован: 28 фев 2017, 22:51
Откуда: д. Рожки Поставского повета

Re: Бояре панцирные, путные в Великом княжестве Литовском

Сообщение Pawel Marecki » 12 мар 2017, 00:59

http://www.beloveshkin.com/2015/05/ne-k ... arusi.html

Использованы материалы статьи: "Не казаки, не шляхта, а панцирные бояре в восточной Беларуси." Андрей Беловешкин.

...Ряд таких особенностей общий для поселений панцирных бояр восточной Беларуси (включая этнические беларуские территории современной России: Смоленскую область, Себеж и др). Конкретно по территории Могилевской области проходил Друцкий рубеж. Друцкий и Сожский рубежи – это поселения шляхты и панцирных бояр, своеобразные рубежи для отражения московского вторжения (вроде засек в Московском княжестве). Постоянные войны на протяжении столетий с Московским княжеством привели к значительным потерям и возникла необходимость восполнения войск. В Западной Беларуси преимущественно шляхта и крестьяне, панцирных бояр там нет.

После принятия Литвой католичества в 1386 году начинается постепенный переход из боярства в шляхество. Во второй половине 16 века все бояре Литвы, стали Шляхтой, а вот в Белорусских землях, из-за того что бояре не хотели менять веру, большинство из них составило промежуточное сословие между шляхтой и крестьянством. Часть путных и панцирных бояр перешли в католичество и получили шляхетство, а бояре преимущественно Полоцкого и Витебского воеводств добились такого положения, что мало чем отличались от шляхты...


Становились панцирными боярами достаточно просто. В Речи Посполитой (Королевство Польское и Великое княжество Литовское в унии) простолюдин (крестьянин, земянин, мещанин) "...оказавший явные, именитые и воинские заслуги, храбрость против неприятелей, удостаивался от короля привилегий на вольности шляхетские и на герб...", цитируя первоисточник. Следовательно, гербы в РП имели не только шляхтичи (дворяне), но и некоторые роды бояр и мещан. При этом (обладая родовым гербом), они не становились шляхтичами. Согласно великокняжеским привилеям панцирные бояре имели земельные наделы с правом наследования, за это несли военную службу.
Комплектовались панцирные бояре из земян, сельских мещан, вольных людей, а также шляхты. Часто не были зависимы от землевладельца, подчинялись власти местного замка, были обязаны нести военную службу, в т.ч. охрану границ. В 1570-х, 1605 гг. в Давид-Городокском им. кн. Радзивиллов- "шляхта панцирная". "Выступали в поход из имений своих". Из них формировались панцирные хоругви. Бесплатно пользовались землёй, имели право заниматься торговлей и ремёслами наравне с купцами и мещанами. Имели право владеть слугами и селить на своей земле людей, продавать с разрешения короля свои имения. Судились в суде. Сохраняли имения, пожалованные прежними королями.

Панцирные бояре являлись отдельным сословием, его можно считать нижними слоями шляхты. Именно поэтому документы о боярах присутствуют в судебных книгах, где оформлялись сделки, предъявлялись претензии и т.д. Крестьяне не являлись участниками судов, т.к. не обладали юридической правомочностью. Однако великокняжеские привилегии на пожалование земель и т.д. оформлялись на групповой основе, не отдельным лицам, а многим. Поэтому индивидуально панцирные бояре выступают не особенно часто, в основном в неких мелких делах между собой.
Судьба панцирных бояр в Российской империи.


После оккупации Речи Посполитой Российской империей панцирные бояре были причислены в дворцовое ведомство и «во всём поверстаны» с дворцовыми крестьянами. В 1782 году их было 6168 человек. 3412 панцирных бояр в 1807 году переведены в городовые казаки, остальные записаны в разряд государственных крестьян. По ревизии 1795 г. большинство бояр было записано в числе крепостных крестьян (хотя в инвентарях за этот же год они показаны как бояре).

Новоназначенный минский губернатор с удивлением отмечал в 1809 г., что «крестьяне кн. Радзивиллов в Слуцком и Игуменском поветах … возмечтав, что они шляхта, или люди вольные, обсевшие издревле по договорам, и якобы новая повинность до них не относится… вникая в подробность сих обстоятельств нашѐл, что до присоединения Польши к России многие богатые помещики имели у себя из своих крестьян род войска: казаков, гусар, стрельцов и пр., которые от всех работ и повинностей крестьянских были освобождѐнными, а потому те люди, считая и теперь себя не в крестьянском звании, ныне, когда наследники тех господ восхотели сих людей обратить в повинность крестьянскую, то они считают оное насильством»

Множество панцирных бояр переселилось в Сибирь. В официальных документах эта переселенческая группа именовала себя панцирными боярами, и администрация как в Европейской России, так и в Сибири, также использовала это название на протяжении 1858–1861 гг.
Внучка панцирного боярина.

Есть исторический роман 19 века, в котором идет рассказ о панцирных боярах. Его автор - Ива́н Ива́нович Лаже́чников (14 (25) сентября 1792 — 26 июня (7 июля) 1869). Роман сам по себе очень антипольский, антибеларуский, антисемитский. Но для атмосферы пару цитат из него

«Надо вам сказать, во времена сивки-бурки, вещей каурки, это были «панцирные бояре» пограничные стражники близ рубежа Литвы с Россией. Они должны были охранять границы от нечаянного вторжения неприятеля, в военное же время быть в полной готовности к походу. За то пользовались большими участками земли, не платили податей, освобождались от других повинностей. «….»Теперь панцирные бояре только именем существуют еще кое-где в западных губерниях. Они сошли со своей почетной сцены в ряды государственных крестьян и мещан, и с богатых коней пересели на клячи. Редкие из них удержали за собой шляхетство. Но гонор их еще не угас, в сундуках у некоторых хранятся еще панцири. Как евреи ожидают своего Мессию, так и они ждут, что серебряная труба созовет их на встречу пану крулю, брошенному с неба.»

«В нашем Белорусском крае творится что-то недоброе. Пани надевают траур, мужчины и пани поют революционные песни в церквах, закупается холодное и огнестрельное оружие» - про восстание 1863 года...

Аватара пользователя
Pawel Marecki
Сообщения: 60
Зарегистрирован: 28 фев 2017, 22:51
Откуда: д. Рожки Поставского повета

Re: Бояре панцирные, путные в Великом княжестве Литовском

Сообщение Pawel Marecki » 12 мар 2017, 01:10

Использованы материалы сайта: http://istorya.ru/forum/?showtopic=3651
http://istorya.ru/forum/

До конца XV века боярином можно было стать, только родившись в боярской семье. Так было в Новгороде, Пскове, Полоцке и других древнерусских городах.
В конце XV века и начале XVI. века исчезли бояре Новгородские и Псковские. Об их дальнейшей: судьбе практически ничего неизвестно. В Московском: же государстве имя боярина стало чином.
В древнерусских княжествах, вошедших в состав Великого княжества Московского, сословие бояр, продержалось дольше и разделялось на два разряда: панцирных и путных. Панцирные бояре и были собственно боярами. У них была только одна обязанность - во время войны они должны были воевать. Путные же бояре были рангом ниже. Они развозили княжескую почту и собранные налоги. Вооружение панцирных и путных бояр было одинаковым и состояло из панциря - шлема с забралом, копья и меча. Служили они на конях.
После принятия Литвой католичества в 1386 году начинается постепенный переход из боярства в шляхество. Во второй половине 16 века все бояре Литвы, стали Шляхтой, а вот в Белорусских землях, из-за того что бояре не хотели менять веру, большинство из них составило промежуточное сословие между шляхтой и крестьянством. Часть путных и панцирных бояр получили шляхетство, а бояре Полоцкого и Витебского воеводств добились такого положения, что мало чем отличались от шляхты. Это было зафиксировано 21 февраля 1547 года в грамоте, которую дал полоцким путным боярам польский король Сигизмунд Август.
В 1772 году произошел первый раздел Речи Посполитой, и Восточная Белоруссия вошла в состав Российской империи. В то время подавляющая часть панцирных бояр жила в трех волостях Полоцкого воеводства. Об этом периоде в истории сословия в прошлом веке, были написаны две монографии. Первый труд опубликован в 1867 году и принадлежит В.Вешнякову, а второй вышел в свет в 1868 году и был написан А.Сементовским. Толчком к написанию данных сочинений послужила первая этнографическая выставка в Москве, которая была в 1867 году. На ней от Витебской губернии были представлены костюмы панцирных бояр, которые, вызвали большой интерес. Оба эти автора пишут о боярах, живших в Непоротовской, Езерийской и Гультяевской волостях. Ныне эти земли расположены в Себежском, Пустошкинском и Невельском районах Псковской области. В этих трех волостях было, более 80 тысяч гектаров земли.
История сословия уходит корнями в 14 век. Известно, что предки панцирных бояр служили великому князю литовскому Витовту (1392-1430). Как, упоминалось, в Полоцком воеводстве, были также путные бояре, которые за военные заслуги в конце 16 века были переведены в раздел панцирных. 17 июля 1579 г. польский король Стефан Баторий перевел Езерийских путных бояр в панцирные бояре, а Непоротовские путные бояре были пожалованы в панцирные в 1597 году. Все эта грамоты были опубликованы в 19 веке и если кто заинтересуется, то сможет найти их тексты в Публичной библиотеке в Санкт Петербурге.
В 1772 году после вхождения Полоцкого воеводства в состав Российской империи панцирных бояр записали в дворцовые крестьяне, хотя в манифесте Екатерины Второй было объявлено что никто не будет ущемлен в своих правах. В 1780 году бояре подали прошение в сенат и после разбирательства 21 января 1788 года Екатерина II под писала указ «Об оставлении в Полоцкой губернии панцирных бояр, написанных в дворцовые крестьяне, по прежнему вольными с правом собственности на жалованные им земли и взимании с них тех же податей, какие платят малороссийские казаки».
До конца 18 века многие бояре имели крестьян. Этих крестьян забрали у бояр и раздали русским помещикам.
В крепостную зависимость попала даже часть бояр, не доказавших своевременное боярское происхождение. В 1783 году боярство доказало лишь 80 фамилий. В дальнейшем это сделали еще ряд фамилий. и мне известны 117 фамилий. Если в 1783 году в трех волостях значилось бояр 3412 душ м.п., а крестьян 2756 душ м.п., то уже в 1795 году бояр-5234 души м. п. крестьян -1660 душ м. п. 8 февраля 1798 г. император Павел велел перевести из крестьян в бояре еще 246 душ. По указу от 2 апреля 1805 г. переведены в бояре 23 души.
Так как помещики требовали вместе с крестьянами землю, то по распоряжению императора Александра I от 3 апреля 1805 г. "было начат" размежевание земель между панцирными боярами и помещичьими крестьянами. Дело затянулось, и в 1819 году бояре отправили в столицу своего представителя Сергея Зарембо, и вслед за этим 7 января 1820 г. император Александр I подписал указ «О размежевании земель между панцирными боярами и помещичьими крестьянами». За этим указом последовал целый ряд постановлений, но размеживание затянулось до 60-х годов прошлого пека. В Гультявской волости оно было произведем В 1864 году, а в Непоротовской и Езерийской волостях еще позже.
В 1806 году белорусский военный губернатор отправил в сенат доклад, и котором указал, что бояре не участвуют в рекрутской повинности не уклоняются от общественных земских обязанностей.
Сенат рассмотрел данный вопрос, а затем последовал указ императора от 8 сентября 1807 года, по которому бояре были обязаны с начала 1808 года давать рекрутов платить подати наравне с малороссийскими казаками.
Население росло. Налоги возрастали. В 40-х годах прошлого века было несколько неурожаев. Все это привело к обеднению бояр. Неоднократные попытки бояр получить дворянство и восстановить свои древние права вызвали у правительства желание переселить их в Тобольскую губернию. Поддавшись на обещания, часть бояр переселилась в Тобольскую губернии. За период с 1849 года по 1859 год в Сибирь переселилось 3815 душ обоего пола. Они были поселены в Курганском, Ишимском и Тарском уездах Тобольской губернии.
Известно, что 22 фамилии бояр, в основном Гультяевской волости предоставили грамоты, на основании которых хотели получить дворянство, но эти документы затерялись в делопроизводстве.
Последний раз бояре ходатайствовали о дворянстве в 1844 году, по дело завершилась тем, что в 1861 году вышли указы, по которым панцирные бояре полностью приравняли к крестьянам.

Аватара пользователя
Pawel Marecki
Сообщения: 60
Зарегистрирован: 28 фев 2017, 22:51
Откуда: д. Рожки Поставского повета

Re: Бояре панцирные, путные в Великом княжестве Литовском

Сообщение Pawel Marecki » 12 мар 2017, 01:15

Использованы материалы сайта: https://www.proza.ru/2016/04/18/659,

История и распределение панцирных бояр по России, автор -Михаил Желамский

Всякое явление становится более понятным при возможности полного обозрения и изучения динамики его развития. Применим этот метод для изучения феномена панцирного боярства на земле исторической родины многих фамилий, включая и род с моей фамилией, распространённый ныне по многим регионам России и зарубежья. Итак - родина предков на Чернецовских землях под Невелем на псковщине, фамилия моя – в заголовке. В работе приведены результаты исследования проблему панцирного боярства на этих землях и, преимущественно, для этого рода, в итоге чего выделены направления дальнейшего исследования.

С древнейших времён на наших землях было Полоцкое княжество, выделившееся из состава древнерусского государства, и с XIV века входившее в состав Великого Княжества Литовского (ВКЛ). Более раннюю историю Полоцких и Витебских земель сегодня проследить затруднительно без специального исследования, которое не входит в рамки данной работы.
В структуре шляхетского сословия Великого княжества Литовского [1] состояли панцирные бояре (ПБ) – служилые люди, занимавшие промежуточное положение между малоземельной шляхтой и магнатами (вельможи, духовные и светские сенаторы или государственные советники и знатнейшее шляхетство) [2]. Следует сразу сказать, что в данном смысле понятие «боярин» не является аналогом древнерусского определения знатного вельможи, произошедшего от глагола «баять» (говорить, рассказывать), а скорее содержит корень «бой», что более соответствует воинскому долгу наших панцирных предков.
ПБ несли конную службу в тяжёлом - "панцирном" вооружении с копьём, саблей, а позже – и с пистолетами [3]. Люди пограничные, ПБ оберегали литовскую границу от московского царя, на защиту которой были готовы выступить всегда, а не только в военное время. Иногда привлекались в мирное время к службе в качестве полицейских, курьеров. Возделывая землю, панцирные бояре занимались охраной приграничных рубежей и полицейской службой. Например, в 1570-х до1605 гг. известна "шляхта панцирная" в Городокском имении князей Радзивиллов, которая "выступала в поход из имений своих". Из таких отрядов формировались панцирные хоругви – воинские объединения.
Комплектовались панцирные бояре на территории современной Белоруссии в Витебском, Полоцком и других воеводствах Речи Посполитой. из земян (мелкие землевладельцы, платившие полный земельный налог – чинш), сельских мещан, вольных людей, а также шляхты, любой из которых "...оказавший явные, именитые и воинские заслуги, храбрость против неприятелей, удостаивался от короля Речи Посполитой привилегий на вольности шляхетские и на герб...". В отличие от других служебных сословий, которые освобождались от повинностей только в военное время, панцирные бояре совсем не несли повинностей тяглых крестьян. Многие из ПБ за отличие на войнах получали шляхетство. Панцирные бояре находились под юрисдикцией местного замка, подчинялись воеводе. В отличие от других сословий, на ПБ возлагалась обязанность исполнять отдельные поручения воеводы – доставлять специальные письма и грамоты. Ежегодный чинш (налог) ПБ платили уменьшенный, и были полностью освобождены от всех других налогов Речи Посполитой.
В социальном отношении в XVI в. панцирные бояре являлись частью малоземельной шляхты, противопоставлявшей себя крестьянскому населению. Владели наследственно, и бесплатно пользовались землёй с крестьянами, но их гражданская дееспособность была ограничена, потому что великокняжеские привилегии на пожалование земель оформлялись на групповой основе, а не отдельным лицам. Хотя документы о боярах присутствуют в судебных книгах, где оформлялись сделки и предъявлялись претензии, но индивидуально панцирные бояре выступают не часто – в основном в неких мелких делах между собой. Право наследования позволяло сохранять имения, пожалованные прежними королями. Имели право заниматься торговлей и ремёслами наравне с купцами и мещанами, а также - владеть слугами и селить на своей земле людей, но продавать их и свои имения только с разрешения короля.
Кроме панцирных - высшей категории бояр, существовали бояре путные, потюремные, вотчинные и вольные или захожие. Путные бояре – служили на посылках, развозили ординарные листы и грамоты как отдельное сословие польско – литовского государства, осуществляющее почтовую службу в мирное и военное время, а также службу в пехоте в случае надобности [2]. Путные бояре могли повышаться в панцирные только по особой королевской милости, что стало происходить лишь начиная с 14-15 веков [4]. Потюремные бояре – осуществляли охрану заключенных. Вотчинные бояре – выполняли управления хозяйством замка или поместья. Вольные (захожие) бояре – временные наёмные работники, выражаясь сегодняшним языком. Пунце – панцирные бояре появились гораздо позже, имели локальное происхождение, действительно пунцовый цвет камзолов, и базировались только в селении Гультяи – именно сюда переселяли к нам казачьи курени с Дона и с Украины при Екатерине II Великой (1729-1796) для укрепления западных границ государства. Есть много других наименований, в которых немудрено запутаться – здесь и панцирные казаки, и реестровые казаки, а также грунтовые казаки и другие. Будем в дальнейшем для определения наших предков придерживаться только понятия панцирных бояр.

Панцирные бояре заселялись литовскими, а затем и польскими властями по пограничным районам русского государства – по восточным территориям сегодняшней Белоруссии, позже причисленным к Витебской, Смоленской, Могилёвской губерниям. Панцирные бояре Витебского региона владели самыми широкими привилегиями по сравнению с другими регионами, видимо в связи с большей напряженностью границы с северными регионами русского государства, имеющими центры во Пскове и Великом Новгороде.
Во времена ВКЛ и Речи Посполитой географическое деление территорий происходило на войтовства – Истецкое (позже - Чернецовская и Гультяёвская волости), Непоротовское и Езерицкое (Себежский район). Были войтовства и на Смоленщине, в частности в Себежском уезде, граничащем с Могилёвской губернией, но их исторические названия еще предстоит выяснить. Известны, в частности, Друцкий и Сожский рубежи, проходившие по территории нынешней Могилевской области. Это были поселения шляхты и панцирных бояр, предназначенные для отражения московского вторжения. Постоянные войны на протяжении столетий с Московским княжеством привели к значительным потерям, в результате чего возникла необходимость восполнения войск за счет вовлечения новых участников в сословие панцирных бояр. В западной Беларуси проживали преимущественно шляхта и крестьяне, панцирных бояр там не было [5].
История говорит, например, что в 1625 году польский король пожаловал русским грунтовым казакам земли в Велижском уезде Смоленской губернии для поселения и обработки земли, на которых образовался целый ряд деревень, сохранившихся частично до сих пор. В результате, в 50-х годах XVII века в Смоленске создана хоругвь панцирных бояр, способных отражать русские войска. Такая версия возникновения поселений ПБ видится вполне достоверной и для других войтовств.

Можно с успехом искать аналогии панцирного боярства среди социальных классов у других народов Европы. Так, в Англии существовал класс йоменов, который иногда называли "аристократическим" крестьянством. Верхние слои йоменов поднимались до мелкого дворянства, нижние - оставались крестьянами. Йомены были лично свободными людьми, как правило, имели земельный участок, который самостоятельно обрабатывали, и участвовали в войнах. Во Франции аналогичное понятие существует с начала XVII века и звучит как "дворянство шпаги", то есть приобретённое военной службой. В той же Польше кроме ПБ существовал другой феномен воинского сословия – скартабеллат - "неполное шляхетство", особая форма рыцарского сословия, не имеющая полного рыцарского права (jus militare) [6]. Название происходит от латинского "ex charta bellicus" (charta-грамота, bellicus-производное от "война"), что примерно означает "воюя правом шляхетства пользоваться", или "на войне шляхетство выслужив". В Венгрии аналоги скартабелей исполняли рыцарскую службу из имения матери и могли это имение наследовать полностью или частично при отсутствии других наследников.
В Польше скартабели назывались владыками, в ВКЛ – как раз панцирными и путными боярами. В обиходе их называли "Сцерцалка", "панош" и "полушляхтич". Последнее связано с тем, что в сословие скартабелей могли входить дети плебея и шляхтянки. Главные отличия скартабелей от шляхты - они не пользовались шляхетскими гербами и не принимали участия в законодательстве. Общее у обеих групп то, что и гербовая шляхта, и скартабели входили в одно - рыцарское, военнослужилое сословие и по-латыни писались благородными: шляхтич- Famose nobilis, скартабель – minores nobilis (младший благородный). Кроме того скартабели назывались kavaler; esquirio (лат. "оруженеосец", отсюда и английские эсквайры). Ещё одно их название "medius miles"- "средний рыцарь", тогда как ''высшими" была шляхта. К низшим рыцарям относились "miles e sculteto vel cmetone" - происходящие из солтысов, войтов и крестьян, а просто - солдаты. Упоминания о скартабелях окончились в Польше лишь в начале XIX века.
А самая близкая аналогия панцирных бояр – донские казаки, которые жили, но никогда не воевали в своих станицах.

На нашей земле сначала было Полоцкое княжество (с V-VI веков), затем Русско-Литовское православное княжество (с XIII века), затем Речь Посполитая (1569-1795) [4]. С первого литовского князя Миндовг (около 1246 г.), через Гедимина (1316-1361) и Ольгерда (1345-1377) русское православие в Литве укрепляется. И наконец – только при князе Витовте (1344-1430) началось сформирование сословия панцирных бояр с местами компактного проживания в районе городов Невель, Себеж, Городок, Велиж. Следует понимать, что ПБ только проживали в обозначенных местах, а выходили на войну туда, куда следовало, то есть - указанные места проживания не означают, что именно здесь проходила граница между Литовским и Московским государствами, а лишь указывают на места базирования панцирных бояр. Отсюда следует, что на местах проживания панцирных бояр, то есть на нашей исторической родине, сражения не происходили, и кровь русских воинов, как основных противников панцирных бояр – не лилась, можно быть спокойными.
После принятия Литвой католичества в 1386 году начинается постепенный переход панцирного боярства в шляхество. В результате, ко второй половине XVI века все бояре Литвы, стали Шляхтой, а в Белорусских землях, из-за того что бояре не хотели менять веру, большинство из них составило промежуточное сословие между шляхтой и крестьянством. Часть путных и панцирных бояр перешли в католичество и получили шляхетство, но панцирные бояре преимущественно Полоцкого и Витебского воеводств добились такого положения, что мало чем отличались от шляхты, оставаясь, в основном, православными.
Древнейшая известная грамота о ПБ от короля Казимира датирована 1488 - м годом и была выдана могилёвским боярам об освобождении их от разных пошлин. Известна «жалованная грамота о причислении к панцирным бояр Озерищского войтовства», в котором проживали литовско – русские бояре путные и панцирные православного вероисповедания, выданная при Стефане Батории (1533-1586, на троне с 1579 года), который, как известно, в 1575-м году безуспешно осаждал Псков. В 1547 году король Сигизмунд – Август грамотой освободил ПБ от наказаний без суда и дал другие привилегии. Грамота подтверждалась до 1764 года. В 1667 году русский царь Алексей Михайлович назвал ПБ – панцирными казаками и ввел оброк. В 1569 году принята Люблинская уния, по которой Польское королевство и Великое княжество Литовское объединились в Речь Посполитую (1569-1795). А уже в 1596 году почти на два века была принята Брестская уния о введении униатства на территории Речи Посполитой, по которой православным для сохранения своих обрядов следовало признать власть Папы Римского. С этого времени католичество стало непременным условием развития панцирного боярства. В 1772 году Белоруссия присоединена к России. Екатерина II в середине XVIII-го века подтвердила права ПБ, но записала их в дворцовые крестьяне, посетив Полоцк в 1780-м году. Панцирные бояре не согласились с таким решением, обратились в Сенат, где им вернули старые права по грамоте Алексея Михайловича, но подати оставили как у казаков. Кроме того, Сенат постановил – всех доказавших боярство оставить при собственности, а тем ПБ, происходящими от шляхты, доказывать дворянство.
Здесь необходимо отметить, что исторической необходимости существования ПБ на наших землях после раздела Польши в конце XVIII –го века уже не было. Оставшиеся здесь ПБ, их дети и потомки оказались глубоко на российской территории, вдалеке от границы. Сохранились ли ПБ в самой Польше, ушедшей с нашей земли – вопрос будущих дополнительных исследований. Посему, с этого момента и по сегодняшний день следует говорить лишь о потомках ПБ, которые сразу оказались под гнётом российской государственной бюрократии. Мои личные родословные исследования простираются в глубины истории до предков, родившихся в районе 1820-го года. И нужно понимать, что даже эти самые древние предки, в лучшем случае были детьми истинных панцирных бояр. А о нас грешных и говорить нечего – мы являемся лишь дальними потомками славных пограничных воинов.
На освобожденные от Польши земли началось водворение российских помещиков. После победы над Пугачёвым (1742-1775) ряд военных, причастных к этому событию во главе с генералом Михельсоном, получили от Екатерины Великой земли на вековых угодьях панцирных бояр. Именно Михельсон - победитель Пугачёва, в 1806 году предложил урезать привилегии ПБ, и с 1808 года они стали платить подати наравне с казаками.
В 1812 году Полоцк посетил император Александр I.
Панцирные бояре были против заселения помещиков на своих землях. Однако, лишь в Невельском уезде вскоре укоренилось около 50-ти помещиков, получивших земли в том числе и за успехи на войне с Бонапартом. В нашей волости жили и ПБ и крестьяне помещиков Жуковских, водворившиеся на боярских землях. От этого возникли жалобы. Произошла черезполосность земель бояр и помещиков - хозяев крестьян. Когда-то все здесь были боярами или казаками, но при водворении помещиков часть бояр, кто не смог доказать боярства, были переписаны в помещичьи крестьяне. Например, на собственных землях бояр в Невельском и Себежском уездах в 1857 году 4800 душ ПБ, а на помещичьих – лишь 48.
В этих условиях процесс доказывания статуса панцирными боярами и их потомками длился долго. Немногие доказали, меньшая часть - только несколько десятков человек доказали свое боярство, а более 11 тысяч были записаны в государственные крестьяне [2]. В результате, в 1860-м году уже большинство потомков панцирных бояр оказались причислены к государственным крестьянам. Опять не согласившись с решением, потомки бояр много жаловались и были недовольны. В Национальном Историческом Архиве Белоруссии сохранилось дело – Фонд 2567: Полоцкое наместническое правление. Опись 1 дело 179 " Дело о доказательстве жителями Истецкого, Езерицкого и Непоротовского войтовств своей принадлежности к панцирному боярству в период 1789.03.07—1792.02.27 на 898 листах." Там все семьи, которые считали себя путными панцирными боярами доказывали своё благородное происхождение, с родословными, с деревьями. Например, по фамилии Пузына родословная уходит к началу 16 века. Известен исторический роман «Внучка панцирного боярина», написанный в 1868 году И.И.Лажечниковым (1792 — 1869), в котором идет рассказ о панцирных боярах именно тех времён.
Итак, после присоединения в конце XVIII в. восточных территорий Речи Посполитой к Российской Империи панцирные бояре вошли в сословие государственных крестьян. К этому времени по своему образу жизни и социальному статусу они стали близки к казакам и крестьянам-однодворцам. Само понятие "панцирные бояре" к тому времени стало анахронизмом, однако сохранилось в качестве самоназвания этой категории людей.
Данное положение стало одним из мотивов миграции потомков панцирных бояр в Сибирь, о чём речь пойдёт дальше.
Таким образом, воинственный и беспокойный дух потомков древних военных слуг великих князей литовских растворился - как между переселенными в далёкую Сибирь, так и среди оставшихся на родине предков, которые, потеряв исконное занятие, были вынуждены приспосабливаться к новому образу жизни.

В результате водворения помещиков, отличившихся на войне с Пугачёвым и с Наполеоном, в места исторического проживания панцирных бояр - возник недостаток земель. Вместе с этим в западных губерниях Российской Империи нарастала тенденция к обеднению государственных крестьян. В качестве одного из путей к разрешению сложившейся проблемы служила реформа управления государственными деревнями, разработанная Министром государственных имуществ П.Д. Киселевым в 1837-41 гг., которая предусматривала переселение государственных крестьян на новые земли, включая и потомков панцирных бояр. По реформе каждый переселенец должен был получить на новом месте не менее 15 десятин земли на душу, денежное пособие в размере 55 рублей и освобождение на 8 лет от натуральных и денежных повинностей, что являлось серьезным стимулом к переселению [7]. В 1850-60 гг. несколько общин панцирных бояр, проживавших на территории Себежского и Невельского уездов, решились на переезд в далекую Сибирь.
Так, в 1853 году 379 семей ПБ из трёх наших войтовств переселились в Курганский, Ишимский, Тарский уезды Тобольской губернии. В период 1849 - 1859 годы переселилось в общей сложности 508 семейств панцирных бояр из Витебской губернии. Известны следующие места переселения панцирных бояр из Витебской губернии в середине XIX века [8-10]: село Новогеоргиевка-2 в Омской области; деревня Шестаково Утчанской волости Ишимского округа (в настоящее время это территория Чистоозерского и Петуховского районов Курганской области); села Мизоново и Локти в том же Ишимском округе; Тюмень (в общей сложности 112 семей); Курганский (550 крестьян, откуда из-за плохих земель вскоре разбежались), Ялуторовский, Тарский округа Тобольской губернии; 57 семей панцирных бояр получили землю в деревнях Скирлинская и других Бергаматской волости Тарского округа (в настоящее время территория Кыштовского района Новосибирской области); территория современного Алтайского края в Баевском районе, селе Прослауха, и другие, подлежащие дальнейшему уточнению.
В первой половине XX века известны переселения в районы Омска, Томска, Новосибирска, Красноярска (Канск) – с представителями которых сейчас установлены родственные отношения и поддерживается связь. Известны также переселенцы на Украину, с которыми также установлена связь.

Переселение ПБ в Сибирь отличалось чертами, характерными для крестьянских переселений – родственная связь, разведка, передвижение с лошадьми и скотом, опытный посев на заселяемой земле, стремление подыскать лучшие земли. Одной из первых групп белорусских крестьян, переселившихся в Сибирь в результате аграрных реформ стали панцирные бояре, которые на территории ряда районов Западной Сибири получили название "самоходы". Объясняли происхождение этого слова способностью предков двигаться в Сибирь "своим ходом", везя свои пожитки на обозах, что было неудивительно до постройки Транссибирской железнодорожной магистрали (1891-1916). Таким образом, самоходами были те люди, которые пришли в Сибирь самовольно, тем самым, представляя собой наиболее мобильную часть белорусского крестьянства, не побоявшегося пройти тысячи километров трудного пути в поисках лучшей доли. Можно говорить о том, что название "самоход" характеризует особый этнокультурный статус белорусских крестьян-переселенцев, включая панцирных бояр, со временем ставших полноправными сибиряками, но сохранившими при этом ряд самобытных особенностей своей традиционной культуры.
Самостоятельность и независимость, воспитанные на вековой пограничной жизни потомков панцирных бояр, проявлялась во взаимоотношениях переселенцев с местным населением – чалдонами, в Сибири. Например, село Мизоново, Ишимского района Тюменской области, после прихода панцирных бояр оказалось разделенным на две части специальным межевальным столбом, а местное кладбище – специально вырытой канавой – одна для чалдонов, другая для самоходов. Что-что, а границы создавать и охранять наши предки умели хорошо.
Здесь же проявляется такая обязательная черта воинского сословия панцирных бояр, как отчаянность. В середине позапрошлого столетия свободные крестьяне – панцирные бояре и самоходы из деревни Рамуси Гультяевской волости Невельского уезда Витебской губернии, водворённые властями с деревню Локти [11], не нашли быстрого понимания у местных мужиков. Сплоченные самим процессом переезда, привыкшие к несколько привилегированному положению на родине по сравнению с другими
категориями государственных крестьян, панцирные бояре не хотели уступать старожилам. Не размениваясь на местных властей, они сразу послали ходоков непосредственно в Питер испросить разрешения поселиться в другом месте. Гонцы привезли добрые вести – переселенцам был предоставлен свободный участок земли между озерами Долгим, Бердюжьем и Пеньковым, находившийся в нескольких верстах от Локтей. Здесь в 1866-м году панцирными боярами - самоходами была основана деревня, получившая название Новые Локти. Таким образом, можно сделать вывод о том, что переселившись в Сибири, панцирные бояре стремились основывать свои обособленные поселения, которые могли бы жить по собственным законам самоуправления, не смотря на государственную переселенческую политику, во многих случаях инициировавшую процесс подселения групп переселенцев к сложившимся ранее старожильческим деревням.
Известен факт, когда в начале 80-х годов прошлого века новолоктинских детей приглашали в Гультяи на родину их прапрадедушек. Гультяевцы накормили с дороги сибиряков картошкой с жареным салом, поставили на стол молоко, хлеб с крупной солью. Отведали ребятишки крестьянское угощение и сказали: «Словно мама накормила, как дома!» - даже картошку одинаково в Новолоктях и Гультяях жарят.
И вот я – автор, думаю, что эти данные, взятые мной из сибирских и белорусских интернет – ресурсов, являются вполне достоверными потому, что я сам всегда чувствовал в себе те же черты – и самоходство, и отчаянность. Если, например, мне приходилось долго ждать рейсовый транспорт на остановке, то я обязательно всегда сам шёл вперед, подчиняясь зову предков – самоходов. И жаловаться мелкому начальству я не любил никогда, а сразу обращаюсь к наивысшему, включая и Президента сейчас. И мой отец, и дед такими же были, и весь наш жизненный путь проходил под влиянием самоходства и отчаянности - вот откуда всё происходит! А люди эти, о которых речь – действительно наша родня и наши предки – это факт!
Дополнительным подтверждением высокой пассионарности наших предков служат гипотезы о том, что в составе сибирского отряда Ермака в конце XVI –го века были выходцы с белорусских земель, именовавшиеся "литвой". Понятием "литва" в сибирских летописях долгое время обозначались жители современной территории Белоруссии, ранее входившей в состав Великого княжества Литовского [12]. Незадолго, как сказано выше, до начала присоединения Сибири к русскому государству возникла Речь Посполитая, с которой в XVI - XVII веках у Московского государства неоднократно возникали вооруженные конфликты. Пленную "литву", включая и панцирных бояр, прежде всего - нередко отправляли в Сибирь в качестве служилых людей, поэтому, среди первопроходцев и строителей первых сибирских городов было достаточно большое количество наших предков.
Значительная часть попавших в Сибирь "литвинов" на родине принадлежала к сословию служилой шляхты, и теперь относились к наиболее образованной прослойке населения первых сибирских городов и острогов, и принимали активное участие в общественной жизни, выполняли ответственные государственные поручения, одним из которых было участие в подчинительном походе Ермака Тимофеевича.

В заключение, не открою секрета, если скажу - теперь в современных семьях земляков и родственников память о панцирных боярах практически иссякла по многим причинам, где основная, видимо, состоит в отсутствии источника подпитки такой памяти. Но при случае все мы не прочь гордо заявить что – то вроде: «Мы тоже из панцирных бояр!» Это правда, и это – вера, а всякую веру надо исповедовать, как известно. Поэтому изучение истории нашего панцирного боярства лично я намерен вынести на передний план своих научных исследований. Оно того стоит! Хотя и не относится прямо к русской культуре и истории, а скорее наоборот.
За, без малого – 250 лет, прошедших после ухода с наших родовых земель формальной силы, создавшей сословие наших предков, дух свободы, вольности, беспокойства и заботы за свою землю не выветрился полностью из наших душ, и является дополнительной движущей силой в сегодняшнем созидательном труде большинства наших земляков и родственников, оказавшихся волей судеб во всех концах земли. Будем разбираться дальше в нашей истории, чтобы передать уже потомкам твёрдые знания о славных предках как базу для их спокойной жизни, завоёванной всеми предыдущими поколениями.
Есть много интересных занятий в данном направлении для углубления знаний – буду разбираться, есть ли память о панцирных боярах в современной Литве или Польше; надо искать персональные данные по нашей фамилии в архивах, а также новые исторические факты, касающиеся нашего рода и нашей земли; интересна история панцирного боярства на раннем этапе Полоцкого княжества, до ВКЛ; интересно - какому замку и какому воеводе подчинялись ПБ Невельских войтовств; только ли в Невельском и Себежском уездах были ПБ?; в какие Сибирские губернии уехали ПБ с родины предков?, надо в ближайшее же время обязательно посетить инициативный музей панцирного боярства, который по слухам устроил – таки под Опочкой некий пан Андрэвуш Шчура, необходимо исследовать достижения наших предков после ухода Польши, а именно – в турецких войнах, в японской войне, первой мировой и гражданской, и многое другое. Эта, первая на тему панцирного боярства, общая статья дает лишь начало, ставит задачи будущих исследований, результаты которых я буду доводить до сведения всех потомков панцирных бояр...

Литература:
1. http://kizkovo.jimdo.com/
2. http://history-belarus.by/pages/terms/zemiane.php
3. http://redbow.ru/shlyahta,_zemyane,_pancirnye_boyare
4. Желамский А.Г. Невечерний свет. Страницы истории Чернецовского края. 2013
5. 6. http://history-belarus.by
7. Вешняков В.В. «Панцирные бояре».
8. http://snowogeorgiewka.ru/publ/pancirny ... e/3-1-0-53
9. Громыко М.М. «Община в процессе переселения «панцирных бояр» Себежского уезда в Сибирь»
10. Сементовский А.М. «Исторические записки о панцирных боярах»
11. https://my.mail.ru/community/n-lokti-misonovo/journal
12. http://history-belarus.by/pages/download/map_wkl.php

Аватара пользователя
Pawel Marecki
Сообщения: 60
Зарегистрирован: 28 фев 2017, 22:51
Откуда: д. Рожки Поставского повета

Re: Бояре панцирные, путные в Великом княжестве Литовском

Сообщение Pawel Marecki » 12 мар 2017, 01:29

Использованы материалы сайта: http://wap.sebezh.myqip.ru/?1-4-60-00000006-000-0-0

«Панцирные бояре»

"Панцирные бояре", категория служилых людей 16—18 вв. в Витебском, Полоцком и др. воеводствах Великого княжества Литовского (затем Речи Посполитой). "П. б." происходят из "панцирных слуг", которые в 16 — начале 18 вв. несли службу на коне в тяжёлом ("панцирном") вооружении. В отличие от слуг, которые освобождались от др. повинностей только в военное время, "П. б." совсем не несли повинностей тяглых крестьян. В 17— 18 вв. их стали привлекать к службе в мирное время (в качестве полицейских, курьеров и т. д.). В социальном отношении в 16 в. "П. б." занимали промежуточную ступень между тяглыми крестьянами и шляхтой. Они владели землёй с крестьянами, но их гражданская дееспособность была ограничена. В 17—18 вв. "П. б." составляли привилегированную группу крестьян-слуг. В конце 18 в., после присоединения Восточной Белоруссии к Российской империи, "П. б." стали близки по своему положению к украинским казакам и русским однодворцам.

Лит.: Похилевич Д. Л., Крестьяне-слуги в Великом княжестве Литовском в XVII—XVIII вв., в сборнике: Средние века, в. 21, М., 1962.

С. М. Каштанов.

Яндекс.Словари › БСЭ, 1969-1978

М. М. Громыко
Община в процессе переселения "панцирных бояр" Себежского уезда в Сибирь




<...>
В Государственном архиве Омской области, в фонде Главного управления Западной Сибири, нам довелось обнаружить дело, целиком посвященное переселенцам из Себежского уезда (Невельского округа, Витебской губернии). Завели его "по представлению Тобольского гражданского губернатора о назначении места водворения панцырным боярам, ходатайствующим о переселении в Тобольскую губернию". Дело начато 27 февраля 1857 года, но включает ряд фактов, относящихся к более раннему периоду.
<...>
Термин "панцирные бояре" звучит для середины XIX века архаизмом, однако он постоянно употребляется в рассматриваемом деле. В XVI - XVIII веках так называли одну из категорий служилых людей в Великом княжестве Литовском, а затем - в Речи Посполитой; они несли службу на коне в тяжелом вооружении и занимали промежуточное положение между тяглыми крестьянами и шляхтой. В конце XVIII века в составе Российской империи панцирные бояре близки по сословному положению к казакам и однодворцам.
<...>
Когда было учреждено Министерство государственных имуществ под руководством П. Д. Киселева, панцирные бояре Себежского уезда оказались в ведении Витебской палаты государственных имуществ.
<...>
В 1849 году 20 семейств панцирных бояр (59 мужчин и 68 женщин) просили разрешить им переситься в Тобольскую губернию, что и было министерством дозволено. 14 июля 1853 года П. Д. Киселев предписал оказывать всевозможное содействие панцирным боярам, переселявшимся в Сибирь.
<...>
В нашем распоряжении мало сведений о переселении первой группы. Но известно, что какие-то панцирные бояре Витебской губернии были водворены в 1854 году в деревне Шестаковой Утчанской волости Ишимского округа... Их приселили к старой деревне, имевшей соответственно давно сложившуюся общину, которая и призвана была решить вопрос о наделении пришельцев землею. Трудности, естественно возникающие при решении такого сложного вопроса, власти перекладывали на общину, и в 1859 году Совет Главного управления Западной Сибири констатировал, что панцирные бояре, водворенные в Ишимском округе, "и по настоящее время жалуются на неудобство и малочисленность данных им старожилами земель".
<...>
...в мае 1857 года Витебсск сообщил Главному управлению Западной Сибири, что получено разрешение на переселение в Тобольскую губернию 72 семей панцирных бояр Непоротовского общества (Невельский округ, Себежский уезд). Это была для сибирских властей задача посерьезнее прежней: новая группа западных переселенцев насчитывала 206 душ муж. и 216 жен. пола.
<...>
Летом 1857 года пришли известия о намерении девяти семейств государственных крестьян Себежского и Городокского уездов и еще 25 семейств государственных крестьян Витебщины поселиться в Тобольской губернии. Их было решено разместить на Большереченском участке той же Бергаматской волости.
<...>
Возможно, непоротовские панцирные бояре решили тронуться с места всей сельской общиной.
<...>
Представляет интерес сопоставление фамилий переселенцев. В одном из доккументов, связанных с водворением непоротовских панцирных бояр, перечислены главы 64 семейств. Многие семьи составляют фамильные гнезда: семь семей с фамилией Полукевич (вариант написания в этом деле - Полукеев), семь семей с фамилией Дроздецкие (Дрозецкие), четыре семьи Борода, четыре семьи Пундус (Пунтус, Пунтас - в других документах этого же дела), три семьи Голубовых (Голубевых), три семьи Никоновых. По две семьи Масловых, Фроловых, Лупа, Гавриловых, Желота, Федотовых.
<...>
1 октября 1858 года 57 семей панцирных бояр прибыли в Тюмень... Из Тюмени их тут же (3 октября) отправили через Ялуторовск в Ишим. Узнав, что их собираются разместить в Бергаматской волости Тарской округи, переселенцы направили 24 января 1859 года председателю Совета Главного управления Западной Сибири фон Фридрихсу прошение о поселении их в Утчанской волости Ишимской округи, так как там уже живут их родственники. В прошении указывалось, что просители только потому и решились переселяться в Сибирь, что там ранее устроились их родственники. Прошение подали "панцирские бояре Ефим Стапанов Пунтас, Михаил Алексеев Голубов и Николай Федотов Полукевич" от имени 57 семей.
<...>
Переселенцы разместились по деревням на отведенных им квартирах и осмотрелись. Земли, указанные властями, не удовлетворили их.
<...>
Крестьяне жаловались на тяжелое положение, в котором оказалась их община... и просили отвести им место, "...той же волости между деревнями Большой Красноярской и Малой Красноярской между речками Ботканкой и Лебяжьим озером..."
<...>
Накал сопротивления достиг апогея, и в официальных донесениях речь пошла уже о зачинщиках: "Главными подстрекателями из них: Фадей Анисимов, Иван Козмин, Никифор Фролов Дроздов, Григорий Яковлев Мазурин и Иван Дорофеев Яковлев"... Дроздецкий здесь превращен в Дроздова, Мазура - в Мазурина, а у остальных отчества фигурируют в качестве фамилий...
<...>
16 января 1860 года генерал-губернатор Западной Сибири разрешил себежским панцирным боярам (в этом случае упоминается 68 семей) остаться в деревне Скырле.
<...>
Панцирные бояре - один из западных отрядов государственных крестьян - переселялись большой партией и миграция их обладала многими чертами, характерными для крестьянских добровольных переселений: 1) связь с предыдущей группой земляков (включавшей и родственников),переселившейся уже в колонизуемые места; 2) отправка общиной малочисленной группы - "разведки" - в сроки, сравнительно близкие от выхода основной партии; 3) передвижение с собственными лошадьми и скотом; 4) опытный посев на заселяемом месте; 5) стремление "подыскать" удобные для ведения сельского хозяйства земли по собственному усмотрению и активная деятельность общины (прошения, доверенные лица), чтобы добиться соответствующего решения властей.

Литература:
Вешняков В. Панцирные бояре // Архив исторических и практических сведений, относящихся до России. Кн. 4. СПб, 1862

Сементовский А. Историческая записка о панцирных боярах Витебской губернии // Памятная книжка Виленской губернии на 1868 год. Вильно, 1868

Леонтович Ф. Бояре и служилые люди в Литовско-Русском государстве / ЖМЮ, 1907, Ь 5–6

Похилевич Д. Крестьяне – слуги в Великом княжестве Литовском в XVII–XVIII вв. / Средние века. М., 1962, вып. 21. С. 141-168

http://remhome.narod.ru/sebege_2/panzir.html

До конца XV века боярином можно было стать, только родившись в боярской семье. Так было в Новгороде, Пскове, Полоцке и других древнерусских городах.
В конце XV века и начале XVI. века исчезли бояре Новгородские и Псковские. Об их дальнейшей: судьбе практически ничего неизвестно. В Московском: же государстве имя боярина стало чином.
В древнерусских княжествах, вошедших в состав Великого княжества Московского, сословие бояр, продержалось дольше и разделялось на два разряда: панцирных и путных. Панцирные бояре и были собственно боярами. У них была только одна обязанность - во время войны они должны были воевать. Путные же бояре были рангом ниже. Они развозили княжескую почту и собранные налоги. Вооружение панцирных и путных бояр было одинаковым и состояло из панциря - шлема с забралом, копья и меча. Служили они на конях.
После принятия Литвой католичества в 1386 году начинается постепенный переход из боярства в шляхество. Во второй половине 16 века все бояре Литвы, стали Шляхтой, а вот в Белорусских землях, из-за того что бояре не хотели менять веру, большинство из них составило промежуточное сословие между шляхтой и крестьянством. Часть путных и панцирных бояр получили шляхетство, а бояре Полоцкого и Витебского воеводств добились такого положения, что мало чем отличались от шляхты. Это было зафиксировано 21 февраля 1547 года в грамоте, которую дал полоцким путным боярам польский король Сигизмунд Август.
В 1772 году произошел первый раздел Речи Посполитой, и Восточная Белоруссия вошла в состав Российской империи. В то время подавляющая часть панцирных бояр жила в трех волостях Полоцкого воеводства. Об этом периоде в истории сословия в прошлом веке, были написаны две монографии. Первый труд опубликован в 1867 году и принадлежит В.Вешнякову, а второй вышел в свет в 1868 году и был написан А.Сементовским. Толчком к написанию данных сочинений послужила первая этнографическая выставка в Москве, которая была в 1867 году. На ней от Витебской губернии были представлены костюмы панцирных бояр, которые, вызвали большой интерес. Оба эти автора пишут о боярах, живших в Непоротовской, Езерийской и Гультяевской волостях. Ныне эти земли расположены в Себежском, Пустошкинском и Невельском районах Псковской области. В этих трех волостях было, более 80 тысяч гектаров земли.
История сословия уходит корнями в 14 век. Известно, что предки панцирных бояр служили великому князю литовскому Витовту (1392-1430). Как, упоминалось, в Полоцком воеводстве, были также путные бояре, которые за военные заслуги в конце 16 века были переведены в раздел панцирных. 17 июля 1579 г. польский король Стефан Баторий перевел Езерийских путных бояр в панцирные бояре, а Непоротовские путные бояре были пожалованы в панцирные в 1597 году. Все эта грамоты были опубликованы в 19 веке и если кто заинтересуется, то сможет найти их тексты в Публичной библиотеке в Санкт Петербурге.
В 1772 году после вхождения Полоцкого воеводства в состав Российской империи панцирных бояр записали в дворцовые крестьяне, хотя в манифесте Екатерины Второй было объявлено что никто не будет ущемлен в своих правах. В 1780 году бояре подали прошение в сенат и после разбирательства 21 января 1788 года Екатерина II под писала указ «Об оставлении в Полоцкой губернии панцирных бояр, написанных в дворцовые крестьяне, по прежнему вольными с правом собственности на жалованные им земли и взимании с них тех же податей, какие платят малороссийские казаки».
До конца 18 века многие бояре имели крестьян. Этих крестьян забрали у бояр и раздали русским помещикам.
В крепостную зависимость попала даже часть бояр, не доказавших своевременное боярское происхождение. В 1783 году боярство доказало лишь 80 фамилий. В дальнейшем это сделали еще ряд фамилий. и мне известны 117 фамилий. Если в 1783 году в трех волостях значилось бояр 3412 душ м.п., а крестьян 2756 душ м.п., то уже в 1795 году бояр-5234 души м. п. крестьян -1660 душ м. п. 8 февраля 1798 г. император Павел велел перевести из крестьян в бояре еще 246 душ. По указу от 2 апреля 1805 г. переведены в бояре 23 души.
Так как помещики требовали вместе с крестьянами землю, то по распоряжению императора Александра I от 3 апреля 1805 г. "было начат" размежевание земель между панцирными боярами и помещичьими крестьянами. Дело затянулось, и в 1819 году бояре отправили в столицу своего представителя Сергея Зарембо, и вслед за этим 7 января 1820 г. император Александр I подписал указ «О размежевании земель между панцирными боярами и помещичьими крестьянами». За этим указом последовал целый ряд постановлений, но размеживание затянулось до 60-х годов прошлого пека. В Гультявской волости оно было произведем В 1864 году, а в Непоротовской и Езерийской волостях еще позже.
В 1806 году белорусский военный губернатор отправил в сенат доклад, и котором указал, что бояре не участвуют в рекрутской повинности не уклоняются от общественных земских обязанностей.
Сенат рассмотрел данный вопрос, а затем последовал указ императора от 8 сентября 1807 года, по которому бояре были обязаны с начала 1808 года давать рекрутов платить подати наравне с малороссийскими казаками.
Население росло. Налоги возрастали. В 40-х годах прошлого века было несколько неурожаев. Все это привело к обеднению бояр. Неоднократные попытки бояр получить дворянство и восстановить свои древние права вызвали у правительства желание переселить их в Тобольскую губернию. Поддавшись на обещания, часть бояр переселилась в Тобольскую губернии. За период с 1849 года по 1859 год в Сибирь переселилось 3815 душ обоего пола. Они были поселены в Курганском, Ишимском и Тарском уездах Тобольской губернии.
Известно, что 22 фамилии бояр, в основном Гультяевской волости предоставили грамоты, на основании которых хотели получить дворянство, но эти документы затерялись в делопроизводстве.
Последний раз бояре ходатайствовали о дворянстве в 1844 году, по дело завершилась тем, что в 1861 году вышли указы, по которым панцирные бояре полностью приравняли к крестьянам.

http://istorya.ru/forum/?showtopic=3651
По материалам книги М.М.Громыко «Мир русской деревни».

Едва ли не самым трудным для восприятия современного человека из обстоятельств жизни крестьян старой России является ход их добровольных переселений за сотни и тысячи верст и водворения на новых местах. Стереотип бесправного и пассивного крестьянина уж никак не вяжется с этими явлениями. И сколько бы ни приводилось в научных книгах, статьях и энциклопедиях больших цифр о добровольных переселениях в России, все эти данные живут в нашем сознании сами по себе, а стереотип — сам по себе, никак не пересекаясь и не вызывая сомнений. Будто бы и не русские крестьяне заселили, освоили всю огромную территорию от Псковщины до Дальнего Востока и от Архангельска до Кубани.

История водворения в Сибири в середине XIX века группы крестьян из Себежского уезда, называвших себя «панцирными боярами», предстала передо мною прямо с пожелтевших страниц архивной «единицы хранения», никем ранее не отмеченной.

В Государственном архиве Омской области, в фонде Главного управления Западной Сибири, мне довелось обнаружить дело, целиком посвященное переселенцам из Себежского уезда (Невельского округа Витебской губернии). Завели его «по представлению Тобольского гражданского губернатора о назначении места водворения панцирным боярам, ходатайствующим о переселении в Тобольскую губернию». Дело начато 27 февраля 1857 года, но включает также ряд фактов, относящихся к более раннему периоду. Официальная переписка о переселении «панцирных бояр» велась между различными учреждениями: здесь и Витебская палата государственных имуществ, и сибирские местные органы управления разных уровней. Особенный интерес представляют прошения самих крестьян, имеющиеся в деле в подлинниках.
Самый термин «панцирные бояре» звучит для середины XIX века архаизмом. В XVI—XVIII веках так называли одну из категорий служилых людей. Они несли службу на коне в тяжелом вооружении и занимали промежуточное положение между тяглыми крестьянами и мелким дворянством. В конце XVIII века панцирные бояре близки по сословному положению к казакам и однодворцам. Подобно однодворцам панцирные бояре, войдя в сословие государственных крестьян, сохраняли определенную специфику, лишь постепенно исчезавшую. Н. М. Дружинин отмечает привилегированное положение «панцирных бояр» по сравнению с другими категориями крестьянства Витебской губернии в конце 30-х годов XIX века.

Территория, явившаяся местом выхода «панцирных бояр», поселившихся в Сибири, принадлежала до 1414 года Псковской феодальной республике, затем — Великому княжеству Литовскому; с 1535 года — в составе России, с 1579-го — Речи Посполитой; в 1772 году возвращена России. Это были земли постоянных этнических контактов русского и белорусского населения. В 1802 году Себеж стал уездным городом Витебской губернии.

Когда было учреждено специальное министерство государственных имуществ под руководством П. Д. Киселева, «панцирные бояре» Себежского уезда оказались в ведении Витебской палаты государственных имуществ. Ситуация, сложившаяся на казенных землях после реформы П. Д. Киселева, способствовала переселению этой категории крестьянства. По положению, принятому Министерством государственных имуществ, каждый переселенец в Тобольскую губернию должен был получить не менее 15 десятин (десятина – 1,09 гектара) земли на душу, то есть на мужчину (включая и младенцев мужского пола). По представлениям страдавших от малоземелья крестьян западных губерний, это был огромный участок. Получали, кроме того, денежное пособие в размере 55 рублей и льготы: освобождение на 8 лет от денежных и натуральных повинностей и на 3 года — от рекрутского набора.


В ответ на прошение первой группы «панцирных бояр» Витебской губернии о переселении в Сибирь П. Д. Киселев 14 июля 1853 года предписал оказывать им всевозможное содействие. В нашем распоряжении мало сведений о переселении этой первой группы. Но известно, что «панцирные бояре» Витебской губернии были водворены в 1854 году в деревне Шестоковой Утчанской волости Ишимского округа. Их приселили к старой деревне, имевшей давно сложившуюся общину, которая и призвана была решить вопрос о наделении пришельцев землею. Трудности, естественно возникающие при решении такого сложного вопроса, власти перекладывали на общину. В 1859 году Совет Главного управления Западной Сибири констатировал, что «панцирные бояре», водворенные в Ишимском округе, «и по настоящее время жалуются на неудобство и малочисленность данных им старожилами земель».
Тем не менее общий итог от переселения пришельцы из западной губернии оценивали, по-видимому, положительно. Об этом говорит последовавшее движение «панцирных бояр» Себежского уезда, которые прямо связывали свое решение о переезде с тем, что имели родственников и земляков, поселившихся уже в Западной Сибири.

В августе 1856 года Второй департамент государственных имуществ предписал витебским властям «сделать немедленно распоряжение к удовлетворению ходатайства» семи человек «панцирных бояр», пожелавших переселиться в Тобольскую губернию. Понятие «немедленно» плохо вяжется с развернувшейся по этому поводу перепиской многочисленных инстанций: министр, департамент, Витебская палата государственных имуществ, казенная палата, затем — иерархия сибирских учреждений. 12 марта 1857 года начальник межевания казенных земель в Западной Сибири, подполковник Генерального штаба Яковлев, сообщал из Омска, что просители «могут быть водворены в дер. Шестаковой Утчанской волости Ишимского округа, где уже водворены таковые же бояре».

Едва успели топографы дать этот ответ, как в мае этого же года Витебск сообщил Главному управлению Западной Сибири о том, что получено разрешение на переселение в Тобольскую губернию 72 семей «панцирных бояр» Непоротовского общества. Это была задача для сибирских властей посерьезнее прежней: новая группа западных переселенцев насчитывала 206 человек мужского и 216 женского пола.

Топограф Широков рапортовал 8 июня 1857 года, что переселенцы могут быть водворены в Бергаматской волости Тарской округи, между речками Мугур и Уялы (на левом берегу р. Тары), особым селением с присоединением к 132 душам мужского пола, «предположенным уже к водворению в означенном месте». Туда отправили землемера для отведения участка. Летом 1857 года пришли известия о намерении 9 семейств государственных крестьян Себежского и Городокского уездов и еще 25 семейств государственных крестьян Витебщины поселиться в Тобольской губернии. Их было решено разместить на Большереченском участке той же Бергаматской волости.
Между тем самая большая группа — «панцирные бояре» Непоротовского общества в количестве 422 человек — ходатайствовала перед властями об отсрочке своего выезда на 1858 год. Они не успевали закончить все хозяйственные дела, необходимые для отъезда. Действительно, путь предстоял им огромный и еще большие сложности ожидали на новом месте. Масштабы будущих трудностей вряд ли представляли себе в полной мере даже самые трезвые участники переселения. Возможно, непоротовские «панцирные бояре» решили тронуться с места всей сельской общиной. Об этом говорят большие размеры группы и единство ее в последующих событиях. В любом случае можно утверждать, что в самом процессе переселения и водворения в Сибири они выступали перед властями как достаточно слаженный крестьянский коллектив. В документах нет данных об имуществе переселявшихся семейств, но приобретения, которые они сделают по прибытии, говорят об обеспеченности основной массы группы к моменту переселения.

Представляет интерес сопоставление фамилий переселенцев. В одном из документов, связанных с водворением непоротовских «панцирных бояр», перечислены главы 64 семейств. Многие семьи составляют фамильные гнезда: 7 семей с фамилией Полукевич (вариант написания в этом деле — Полукеев), 7 семей с фамилией Дроздецкие, 4 семьи Борода, 4 семьи Пундус, 3 семьи Голубовых (Голубевых), 3 семьи Никоновых. По две семьи Масловых, Фроловых, Лупа, Гавриловых, Желота, Федотовых. В данном случае о родственных отношениях однофамильцев можно говорить с достаточной уверенностью в силу принадлежности их к одной общине. Кроме того, в прошениях фигурируют и отчества отдельных переселенцев, обнаруживающие связь однофамильцев (Михаил Алексеев Голубов — в одной семье и Алексей Голубов — в другой и т. п.). Фактически родственных семей было, по-видимому, больше, чем семей-однофамильцев: во-первых, в фамилиях не отражено родство по женской линии; во-вторых, нередко отчество превращалось в фамилию, делая отца и сына носителем разных фамилий. Так, в рассматриваемом перечне глав семейств вслед за Степаном Пундусом идет Артемий Степанов, а Фадей Анисимов Дроздецкий в другом официальном документе именуется Фадеем Анисимовым.

Такие разросшиеся, разделенные семьи не могли рассчитывать на достаточное обеспечение землей в условиях западных уездов — ив этом одна из причин переселения «панцирных бояр» в Сибирь.
1 октября 1858 года 57 семей «панцирных бояр» прибыли в Тюмень. Изменение в количестве семей по сравнению с первой витебской заявкой следует отнести, по-видимому, за счет неточностей документации либо скорее за счет разного подхода в определении границ семьи, так как общее число душ остается почти прежним — 202 мужчины и 215 женщин, а в более позднем сибирском документе еще ближе к начальным данным — 203 мужчины и 216 женщин. Из Тюмени их тут же (3 октября) отправили через Ялуторовск в Ишим. Узнав, что их собираются разместить в Бергаматской волости Тарской округи, переселенцы направили 24 января 1859 года прошение председателю Совета Главного управления Западной Сибири фон Фридрихсу о поселении их в Утчанской волости Ишимской округи, так как там живут их родственники. В прошении указывалось, что просители только потому и решились переселяться в Сибирь, что там уже ранее устроились их родственники. Прошение подали «панцирские бояре» Ефим Степанов Пунтас, Михаил Алексеев Голубов и Николай Федотов Полукевич» от имени 57 семей.

Фон Фридрихе незамедлительно ответил им отказом через ишимского земского исправника. Мотивировали власти отказ отсутствием излишков земель и опасением, что у новоселов будут ссоры со старожилами, «как это уже и бывало при водворении в Ишимском округе в 1854 г. панцирских бояр той же губернии...». Действительно, Ишимский округ был к этому времени более заселен, чем Тарский, но об отсутствии свободных, земель в нем можно было говорить лишь относительно. Власти были заинтересованы в заселении района по левому берегу Тары. Массовое переселение в Сибирь государственных крестьян Рязанской, Псковской, Смоленской и др. губерний, стимулированное реформой Киселева, прошло уже к этому времени самый интенсивный (для южных округов Тобольской губернии) этап 1840—1850 годов. Выявились незаселенные места, и Сибирское межевание — учреждение, на которое было возложено изыскание земель для переселенцев, стало строже следить за реализацией созданного им плана.
Семь человек «панцирных бояр», подавших прошение о переселении в Тобольскую губернию лишь на полгода раньше большой группы, объединились с нею, и все вместе к марту 1859 года были водворены в Бергаматской волости Тарского округа. Эти семеро были, по-видимому, переселенческой разведкой от непоротовской общины, так как имели возможность остаться в Ишимском округе с партией земляков, поселившихся в 1854 году, но не воспользовались ею.
С момента прибытия в Бергаматскую волость начинается основной этап водворения себежских крестьян, многие обстоятельства которого характерны для этого периода заселения Сибири. Переселенцы разместились по деревням на отведенных им квартирах и осмотрелись. Земли, указанные им властями, не удовлетворили их по качеству. На них был сделан крестьянами опытный посев. Между тем они подыскали по собственному усмотрению в пределах этой же волости место более удобное, никем не занятое, и 28 мая 1859 года направили прошение генерал-губернатору Западной Сибири, на которое не получили «решительного ответа».

Начальник межевания, барон Сильвергельм, ответил на запрос губернатора, что «панцирных бояр» нужно заставить селиться там, где им предписано, так как размещение на выбранном ими самовольно участке: 1. нарушает план, 2. может стеснить татар, 3. означает выделение переселенцам слишком большого количества земли. Приверженность барона к плану — вопреки крестьянскому опыту — доставила немало затруднений и другим переселенцам. Что же касается «стеснения татар», то этот пункт отражает определенную тенденцию властей — ограждение интересов коренного населения. «Панцирные бояре» проявили большую настойчивость и определенные традиции независимости и смелости во взаимоотношениях с начальством. В августе, когда поспел урожай на опытных участках и подтвердил их опасения, они снова подали прошение генерал-губернатору Западной Сибири. Примечательно, что податели прошения — Михаил Алексеев Голубое и Василий Герасимов Полукеев — именовали себя уже «Тарского округа Баргаматской волости государственными крестьянами», но в самом тексте рассказывали, что прибыли они «с товарищами в числе 200 душ крестьян мужского пола Панцирных бояр из Витебской губернии Невельского округа».


Просители отмечали, что отведенное им место на речках «Уяли и Мугурке» находится между деревнями Заливиной и Кузениной и вблизи построенной «крестьянами, тоже прибывшими из великороссийских губерний» деревни Новосергеевой. Далее следовала подробная критика качества выделенных им земель: «по осмотру нашему с товарищами этого места, оно оказалось для водворения нашего неудобным 1) потому что самая земля для хлебопашества неудобна именно оттого, что по случаю смочных сряду нескольких годов она образовалась болотистою и самый грунт земли белый, и даже из числа наших товарищей ныне был уже испытан посевом хлеба и оказался совершенно к этому не соответствующим и 2) некоторая часть земли выпахана старожилами в засушливые годы, которая также для нас в настоящее время полезною быть не может...».
Крестьяне жаловались на тяжелое положение, в котором оказалась их община: «и мы в нынешнее лето остаемся без всякого приюта и не имеем решительно никаких средств к содержанию себя,— и даже нынешним летом большая часть товарищей наших от упадка лишилась лошадей и рогатого скота и чрез это мы с семействами остаемся в крайней нищете и не предвидим к будущему лету для себя места для приюта и в особенности для хлебопашества». Просили отвести им место, «обрезанное для казны, той же волости между деревнями Большой Красноярской и Малой Красноярской между речками Ботканкой и Лебяжьим озером, место это не занятое и по осмотру нашему оно оказывается более для нас удобным».

Тарский земский исправник рапортовал по начальству, доказывая удобство выделенных себежским крестьянам земель, подробно аргументируя положительные их качества. На выбранном же самовольно крестьянами участке они якобы стеснят «окольных жителей как Бергаматской, так и Лялинской инородной волости». Сильвергельм взывал к генерал-губернатору, призывая распорядиться, чтобы переселенцев заставили выполнить предписанное, Землемер Константинов собрал на сходку крестьян Бергаматской волости, здесь должна была состояться передача участков переселенцам. Но... витебские переселенцы отказались принять участки и дать свои подписи. При этом они давали «дерзкие ответы».

28 сентября 1859 года в Омске генерал-губернатору Западной Сибири Г. X. Гасфорду было подано прошение «Тарского округа Бергаматской волости государственных крестьян Михаила Алексеева Голубева и Тихона Гаврилова Дрезецкого», повторяющее августовское прошение. В ответ Гасфорд предписал тарскому земскому исправнику лично приказать переселенцам принимать выделенные им участки, а если откажутся, принудить полицейскими мерами.

Но крестьяне, по сообщению тарского окружного начальника, «сопротивлялись и ответили, что они скорее возвратятся обратно и возвратят правительству деньги, но не примут места, им отведенные». Речь шла о возвращении денежного вспомоществования, которое получали крестьяне, пожелавшие поселиться в Тобольской губернии. Накал сопротивления достиг апогея, и в официальных донесениях речь пошла уже о зачинщиках: «Главными подстрекателями из них: Фадей Анисимов, Иван Козмин, Никифор Фролов Дроздов, Григорий Яковлев Мазурин и Иван Дорофеев Яковлев».

Однако репрессии не последовали. Это был конец 1859 года, в верхах шла подготовка реформы, а Гасфорд слыл либералом. Кроме того, в памяти местных чиновников была жива еще история с 550 крестьянами Псковской губернии, прибывшими в 1846 году в Курганский округ: переселенцы жаловались на солончаковые и глинистые земли, но полицейскими мерами их заставили принять участки, в результате значительная часть псковичей просто разбежалась, а присланная в 1852 году генерал-губернатором комиссия признала, что «с 1846 года по настоящее время земля давала самый скудный урожай, не вознаграждающий даже трудов земледельцев».

Тарский окружной начальник, явившийся в декабре 1859 года лично в Бергаматскую волость «для водворения 68-ми семейств переселенцев из Витебской губернии панцирских бояр», принял сам их сторону. Правда, он докладывал, что себежские переселенцы согласились принять выделенные им участки, дали в том подписку, и представлял начальству эту подписку (нужно было показать, что сопротивление .пресечено), но в этом же рапорте ходатайствовал в поддержку позиции крестьян и прилагал к рапорту очередное их прошение.

Из рапорта и нового прошения выясняются дополнительные важные обстоятельства, о которых крестьяне умалчивали в предыдущих бумагах. Было бы странно, если бы, засеяв весной 1859 года на выделенных им землях лишь пробные опытные участки, община не позаботилась о хлебе для следующего года. Это было бы не по-крестьянски. Выходцы из Себежского уезда уже год жили без обычных сельскохозяйственных работ, а впереди был еще год до нового урожая. Оказывается, пока ходили бумаги, переселенцы развернули в Бергаматской волости активную деятельность, часть которой была незаконна в глазах властей, хотя и шла вполне в русле местной крестьянской практики.

Вот как об этом рассказывалось в докладной записке доверенного «от общества Панцырских Бояр, водворенных в Бергаматской волости», Анисима Дроздецкого, датированной 10 декабря 1859 года (заметим попутно, что «панцирные бояре» называют себя здесь «обществом», то есть общиной, хотя они официально еще не поселились в какой-либо деревне). Из деревни Скирлинской, сообщал доверенный, «выбыли в Киргизскую степь казаки около 500 муж. полу душ, у которых как я и доверители мои покупили дома, к ним все пристройки, приготовленные и разработанные к посевам хлебов земли и самый засев озимовых хлебов, и дома, и продчее...».

Суть ситуации прояснилась. 500 человек (а фактически гораздо больше, так как они вели хозяйство, следовательно, жили семьями, а указаны лишь лица мужского пола) жителей дер. Скирлинской переселяются на юг, в степь, в качестве казаков. В это же время в деревню приселяются выходцы из западной губернии. Производится купля-продажа земли, которая официально принадлежала казне и не подлежала подобным сделкам. Не случайно крестьяне до поры до времени умалчивали в своих прошениях об истинных причинах приверженности к «подысканной» ими территории. Лишь участие окружного начальника подвигло их на откровенность.

В сделках между крестьянами фактическая продажа государственных земель практиковалась, и хотя в южных округах, изобилующих удобными землями, она была менее распространена, чем в таежных районах с их относительной земельной теснотой, все же случаи такие известны были и здесь. В XIX веке государство стремилось более четко проводить линию признания за общиной (сельской, иногда — волостной) права распоряжения землей, поэтому подобные сделки совершались лишь с согласия общины. В данном случае согласие Скирлинской общины на покупку приезжими земли у части односельчан, уходивших из крестьян в казаки, тоже, видимо, состоялось, так как в рапорте окружного начальника указывалось, в частности, что жители Скирлы «охотно их принимают».

Государственные крестьяне, селившиеся на «линиях» (полосе крепостей), были важным источником пополнения сибирского казачьего войска, численность которого в 40—50-е годы XIX века существенно возросла. В казачье сословие зачисляли семьями — и мужчин и женщин. Панцирным боярам повезло — из Бергаматской волости, в которую их направили, большая партия крестьян уходила по распоряжению властей в казаки, они должны были бросить свои дома, либо перевозить их (если место назначения было недалеким), либо найти покупателей. И для новоиспеченных казаков находкой было прибытие в волость значительной группы переселенцев.
Тут-то бы деятелям сибирского межевания или местным чиновникам и соединить самим эти два факта, но они лишь препятствовали крестьянам, которые быстро оценили взаимную выгоду ситуации.

Окружной начальник, ставший теперь на позицию переселенцев, писал в рапорте: «Я со своей стороны полагал бы, так как в Скирле выбыло 500 душ переселенцев в степь и места их остались свободными, а дома и засевы купленными панцирскими боярами, всех этих переселенцев поселить на купленных местах ими в деревне Скирле. Земли же, предположенные им для водворения, назначить другим переселенцам, имеющим прибыть в Бергаматскую волость». Одновременно он отмечал готовность себежских крестьян «купленные ими дома со всеми их пристройками перевести на отведенные им места, но по бедности их и упадку в нынешнем лете скота» такой переезд грозил бы им разорением.

16 января 1860 года генерал-губернатор Западной Сибири разрешил себежским «панцирным боярам» остаться в Скирле. Депеши об этом пошли из его канцелярии тарскому окружному начальнику, в Сибирское межевание и тобольскому генерал-губернатору. Опасаясь, чтобы решение это не стало прецедентом и другие переселенцы не стали бы самовольничать в выборе мест для поселения, Гасфорд писал, что допускает это «не в пример другим».
Сильвергельм доложил, что титулярный советник землемер Константинов представил подписку, взятую от переселенцев, водворенных при деревне Скирле.

В тексте «Подписки» говорилось: «водворением этим остаемся довольны и желаем владеть земельными угодьями сообща со старожилами...» Предусмотрительное начальство, имевшее уже печальный опыт сложностей, связанных со взаимоотношениями старожилов и новоселов, ввело эту формулировку в подписки. Однако фраза на бумаге ни от чего не спасала. В данном случае она лишь констатировала ситуацию, чреватую противоречиями. Две крестьянские общины, каждая из которых сложилась давно и прошла свой путь в отличных от другой социально-исторических и экономико-географических условиях, оказались соединенными в одной деревне, в одной территориальной общине. Сибиряки, вложившие в свое время много труда в освоение новой территории, основавшие деревню, претендовали на определенные преимущества перед чужаками, явившимися на все готовое. Переселенцы, сплоченные самим процессом переезда, привыкшие к несколько привилегированному положению по сравнению с другими категориями государственных крестьян, не хотели уступать.


Через полтора года, 20 июня 1861 года, снова по начальству пошло прошение доверенного «из витебских панцирных бояр государственного крестьянина Фадея Анисимова Дроздетского»: крестьяне просили разрешить им «переводвориться» на выделенное им первоначально место между речками Мугур и Уялы, так как они были введены в заблуждение старожилами. 26 октября 1861 года прошение было повторено. Оно адресовалось новому генерал-губернатору Западной Сибири — Дюгамелю. Крестьяне просили устроить их на выделенном первоначально месте «особым селением». «На перенесение домов мы от казны никакого пособия не просим,— писали «панцирные бояре»,— и в тягость нам не будет, потому что перевозка домашних строений всего в расстоянии только в 6-ти верст». Всего 6 верст, но это была бы отдельная деревня и самостоятельная община. По-видимому, дело было теперь именно в этом. В нашем распоряжении нет документов, которые освещали бы подробнее ситуацию, сложившуюся внутри Скирлинской общины. Можно лишь сказать с уверенностью, что и к марту 1862 года не закончились сложности, связанные с переселением,— это дата очередной докладной записки Фадея Анисимова Дроздецкого генерал-губернатору Западной Сибири. Они жили уже в Бергаматской волости три года.

Гражданский губернатор Тобольской губернии, ссылаясь на Дюгамеля, выдал резолюцию — «оставить без удовлетворения». Дело о водворении «панцирных бояр» сочли законченным — в нем нет больше документов.

Переезд крестьян из Себежского уезда в Тарский округ Тобольской губернии был лишь одним из эпизодов определенного этапа переселений в Сибирь. Этап этот начинается после реформы П. Д. Киселева, примерно с 1840 года и заканчивается с проведением в жизнь реформы 1861 года. Для этого периода характерно добровольное движение государственных крестьян западных губерний — Смоленской, Псковской, Витебской — в южные округа Тобольской губернии: Ялуторовский, Ишимский, Курганский, Тарский.

«Панцирные бояре» — один из западных отрядов государственных крестьян — переселялись большой партией, и миграция их обладала многими чертами, характерными для крестьянских добровольных переселений вообще: связь, иногда и родственная, с ранее переселившимися группами земляков; отправка малочисленной группы — «разведки»; передвижение с собственными лошадьми и скотом; опытный посев на заселяемом месте; стремление «подыскать» удобные для ведения сельского хозяйства земли по собственному усмотрению.

Прошения переселенческой общины непоротовских крестьян отразили сложности, возникавшие в процессе водворения в Сибири. На первом этапе панцирные бояре стремились остаться со своими земляками, насчитывающими уже несколько лет сибирской жизни. Это, естественно, облегчило бы первые, самые трудные шаги по освоению хозяйства в новых условиях. Не получив на это разрешения властей, переселенцы в новом, неизвестном им районе делают ставку на использование готовых уже домов, хозяйственных построек и испытанных, засеянных полей, пользуясь спецификой территории, где часть государственных крестьян мигрирует дальше на юг в качестве казаков.

Следующий этап — борьба за самостоятельную сельскую общину, за возможность решать поземельные и другие вопросы независимо от старожилов. Этот случай недовольства новоселов старожильческим населением не был единственным, однако не следует думать, что весь процесс шел в этом отношении конфликтно. Н. М. Ядринцев, изучавший переселения в южные районы Западной Сибири и по личным наблюдениям, и по документам, писал в 1878 году: «Сколько мы могли наблюдать, отношения старожилов к переселенцам являются далеко не враждебными, скорее они встречают участие в местном крестьянстве. Это обнаруживается следующими фактами: кто несет в настоящее время все расходы по колонизации, кто поддерживает переселенца-новосела, дает приют, прокорм, подает ему помощь в пути, кто кормит милостыней переселенца и в минуты несчастия спасает его? Сибирский крестьянин и он один! Даже там, где существуют пререкания, крестьяне-старожилы и переселенцы уживаются в одной деревне, не мешая друг другу обзаводиться. Между старым и новым элементом можно иногда встретить различные вкусы, можно услышать насмешки с той и другой стороны над соседями, они метко подмечают недостатки друг друга, но это то же иронически-добродушное отношение, какое встречается в кличках и характеристиках между различными областями России».

Отстаивая свои интересы перед местными властями, «панцирные бояре» широко пользовались такими формами, как подача прошений и докладных записок; выделение представителей общины с составлением доверенностей на их имя, где излагалась суть вопроса; выступления на сходках; «дерзкие ответы» — заявления чиновникам, оказывавшим давление на переселенцев на месте; угроза вернуться коллективно на место выхода.

При этом, по-видимому, определенное влияние на решительность позиции этой группы переселенцев оказывала традиция осознания себя как несколько привилегированной категории, однако форма их прошений и доверенностей совпадает с многочисленными подобными документами, исходившими от сибирских крестьян XIX века, и, по существу, не представляет исключения из общей картины.
(ГАОО-3, 4070; Дружинин, 462; Лапин, 118—119; Ядринцев, 123—124).

Панцырные бояре

Про наших предков говорят и сейчас: "Пунце-панцирные бояре со времен
Александра Невского». Панцирные бояре в Великом княжестве Литовском
(затем Речи Посполитой) существовали в 16-18 вв., и были это служилые
люди (тяжеловооруженная кавалерия), которые занимали промежуточное
положение между крестьянством и мелким дворянством - шляхтой.

Те бояре были как путными - то есть пешими; так и панцирными, а значит
на конях. А пунцовый, или малиновый цвет присутствовал в одежде наших
предков, которые носили пунцово-красные кафтаны, подбитые жгутами из
витой пеньки. Говорили, что предки более 100 лет были под Польшей.

Там они имели земельные наделы, освобождения от податей и другие
привилегии, но были обязаны нести воинскую службу (с конем, копьем и
панцирем).

Делали они это во имя Литовского и Польского государства, до
присоединения Восточной Белоруссии к России в конце 18-го века. С этого
времени «панцирные бояре» были частично уравнены в правах с казаками,
или причислены к дворцовым (государственным) крестьянам, принадлежащим
царю и царской фамилии. Отмечалось привилегированное положение
«панцирных бояр» по сравнению с другими категориями крестьянства
Витебской губернии в конце 30-х годов XIX века.

Аватара пользователя
Pawel Marecki
Сообщения: 60
Зарегистрирован: 28 фев 2017, 22:51
Откуда: д. Рожки Поставского повета

Re: Бояре панцирные, путные в Великом княжестве Литовском

Сообщение Pawel Marecki » 12 мар 2017, 01:42

Использованы материалы сайта: http://pustoshka.ru/ru/modules/sections ... &artid=172

Из забытого прошлого

Петербуржец Николай Васильевич Юринов не историк. История - это его увлечение, рожденное интересом к истокам своего рода Этим исследованием Николай Васильевич занимается давно, а сегодня на страницах нашей газеты он решил поделиться результатами своей работы, которая, думаем, заинтересует многих наших читателей.

Своими предками я стал заниматься, когда мне было 22 года. Мною собрано много материалов о фамилии Юриновых - а также, по истории панцирных бояр. Поговорив со многими стариками, живущими в Пустошке, я понял, что потомки панцирных бояр практически ничего не знают о своих предках, что и подтолкнуло меня к написанию этой статьи. В 1992 г. в Санкт-Петербурге был переиздан роман И. И. Лажечникова «Внучка Панцирного Боярина». Там есть немного сведений о боярах. Правда, автор весьма смутно знает о происхождении панцирных бояр.
Начну с того факта - что до конца XV века боярином можно было стать, только родившись в боярской семье. Так было в Новгороде, Пскове, Полоцке и других древнерусских городах В конце XV века и начале XVI. века исчезли бояре Новгородские и Псковские. Об их дальнейшей: судьбе практически ничего неизвестно. В Московском: же государстве имя боярина стало чином.
В древнерусских княжествах, вошедших в состав Великого княжества Московского, сословие бояр, продержалось дольше и разделялось на два разряда: панцирных и путных. Панцирные бояре и были собственно боярами. У них была только одна обязанность - во время войны они должны были воевать. Путные же бояре были рангом ниже. Они развозили княжескую почту и собранные налоги. Вооружение панцирных и путных бояр было одинаковым и состояло из панциря - шлема с забралом, копья и меча. Служили они на конях.
После принятия Литвой католичества в 1386 году начинается постепенный переход из боярства в шляхество. Во второй половине 16 века все бояре Литвы, стали Шляхтой, а вот в Белорусских землях, из-за того что бояре не хотели менять веру, большинство из них составило промежуточное сословие между шляхтой и крестьянством. Часть путных и панцирных бояр получили шляхетство, а бояре Полоцкого и Витебского воеводств добились такого положения, что мало чем отличались от шляхты. Это было зафиксировано 21 февраля 1547 года в грамоте, которую дал полоцким путным боярам польский король Сигизмунд Август.
В 1772 году произошел первый раздел Речи Посполитой, и Восточная Белоруссия вошла в состав Российской империи. В то время подавляющая часть панцирных бояр жила в трех волостях Полоцкого воеводства. Об этом периоде в истории сословия в прошлом веке, были написаны две монографии. Первый труд опубликован в 1867 году и принадлежит В. Вешнякову, а второй вышел в свет в 1868 году и был написан А. Сементовским. Толчком к написанию данных сочинений послужила первая этнографическая выставка в Москве, которая была в 1867 году. На ней от Витебской губернии были представлены костюмы панцирных бояр, которые, вызвали большой интерес. Оба эти автора пишут о боярах, живших в Непоротовской, Езерийской и Гультяевской волостях. Ныне эти земли расположены в Себежском, Пустошкинском и Невельском районах Псковской области. В этих трех волостях было, более 80 тысяч гектаров земли.
История сословия уходит корнями в 14 век. Известно, что предки панцирных бояр служили великому князю литовскому Витовту (1392-1430). Как я уже упоминал, в Полоцком воеводстве, были также путные бояре, которые за военные заслуги в конце 16 века были переведены в раздел панцирных. 17 июля 1579 г. польский король Стефан Баторий перевел Езерийских путных бояр в панцирные бояре, а Непоротовские путные бояре были пожалованы в панцирные в 1597 году. Все эта грамоты были опубликованы в 19 веке и если кто заинтересуется, то сможет найти их тексты в Публичной библиотеке в Санкт Петербурге.
В 1772 году после вхождения Полоцкого воеводства в состав Российской империи панцирных бояр записали в дворцовые крестьяне, хотя в манифесте Екатерины Второй было объявлено что никто не будет ущемлен в своих правах. В 1780 году бояре подали прошение в сенат и после разбирательства 21 января 1788 года Екатерина II под писала указ «Об оставлении в Полоцкой губернии панцирных бояр, написанных в дворцовые крестьяне, по прежнему вольными с правом собственности на жалованные им земли и взимании с них тех же податей, какие платят малороссийские казаки».
До конца 18 века многие бояре имели крестьян. Этих крестьян забрали у бояр и раздали русским помещикам.
В крепостную зависимость попала даже часть бояр, не доказавших своевременное боярское происхождение. В 1783 году боярство доказало лишь 80 фамилий. В дальнейшем это сделали еще ряд фамилий. и мне известны 117 фамилий. Если в 1783 году в трех волостях значилось бояр 3412 душ м.п., а крестьян 2756 душ м.п., то уже в 1795 году бояр-5234 души м. п. крестьян -1660 душ м. п. 8 февраля 1798 г. император Павел велел перевести из крестьян в бояре еще 246 душ. По указу от 2 апреля 1805 г. переведены в бояре 23 души.
Так как помещики требовали вместе с крестьянами землю, то по распоряжению императора Александра I от 3 апреля 1805 г. "было начат" размежевание земель между панцирными боярами и помещичьими крестьянами. Дело затянулось, и в 1819 году бояре отправили в столицу своего представителя Сергея Зарембо, и вслед за этим 7 января 1820 г. император Александр I подписал указ «О размежевании земель между панцирными боярами и помещичьими крестьянами». За этим указом последовал целый ряд постановлений, но размеживание затянулось до 60-х годов прошлого пека. В Гультявской волости оно было произведем В 1864 году, а в Непоротовской и Езерийской волостях еще позже.
В 1806 году белорусский военный губернатор отправил в сенат доклад, и котором указал, что бояре не участвуют в рекрутской повинности не уклоняются от общественных земских обязанностей.
Сенат рассмотрел данный вопрос, а затем последовал указ императора от 8 сентября 1807 года, по которому бояре были обязаны с начала 1808 года давать рекрутов платить подати наравне с малороссийскими казаками.
Население росло. Налоги возрастали. В 40-х годах прошлого века было несколько неурожаев. Все это привело к обеднению бояр. Неоднократные попытки бояр получить дворянство и восстановить свои древние права вызвали у правительства желание переселить их в Тобольскую губернию. Поддавшись на обещания, часть бояр переселилась в Тобольскую губернии. За период с 1849 года по 1859 год в Сибирь переселилось 3815 душ обоего пола. Они были поселены в Курганском, Ишимском и Тарском уездах Тобольской губернии.
Известно, что 22 фамилии бояр, в основном Гультяевской волости предоставили грамоты, на основании которых хотели получить дворянство, но эти документы затерялись в делопроизводстве.
Последний раз бояре ходатайствовали о дворянстве в 1844 году, по дело завершилась тем, что в 1861 году вышли указы, по которым панцирные бояре полностью приравняли к крестьянам.
А теперь я привожу список известных мне фамилий бояр:
Непоротовская волость:
Альхимовяч, Бардзей, Века, Борода, Богданович, Гвоздь, Голуб, Гришмановский, Демешков, Должененок, Дроздецкий, Желудь, Жигновский, Игнатович, Лануха, Лапьевский, Ломонос, Луппа, Мазура, Маляшка, Марисяненок, Масло, Mелех, Мишаня, Москаленок, Никаненок, Олехнович, Партаненок, Нереимков, Нимененок, Иоделу, Познахарка, Полуйка, Понтусов, Сертнев, Тябухто, Федулов, Халодилы, Ходюн, Хролович, Цимчененок, Цябутов, Шавынский, Шамшов, Шершень, Школа, Шлянской, Яхименок, Патрнкевич (49 фамилий).
Езерийская волость:
Бабура, Брылев, Вылетков, Гуляка, Демешков, Зуев, Калина, Литвинов, Панфилов, Пужминцов, Пузыня, Пухлов, Сыпрынович, Синица, Сковорода, Шапилин (16 фамилий).
Гультяевская волость: Базылевич, Балажеров, Бартонов, Бахтанав, Болдыш, Болтун, Боровка, Бражников, Брень, Будинок, Гультяй, Дощарь, Жаламский, Жгун, Жигач, Залесский, Заремба, Казакевич, Калина, Капшев, Кисель, Коваленок, Козары Кошин, Ласица, Мануйлович, Косарь, Маркевич, Вороненок, Мусев, Мутьев, Назыров, Поваленный, Пузыня, Радкевич, Раев, Ралов, Рогач, Самохвал, Скарина, Слесарь, Сморыга, Табутович, Терещенок, Фешков, Фуртай, Домутьев, Шалыга, Шановал, Ширкевич, Шлык, Юринов (52 фамилии).
Бояре Калины и Пузыни жили в Езерийской и Гультяевской волости, но они не родственники. У Гультяевых, Mануйловичей и Мазуровых общего предка звали Мануил. У Альхимовичей и Маркевичей предка звали Альхан.
Предком Юриновых, судя по всему, был полоцкий боярин Григорий Юрьевский, живший в конце 15 и начале 16 веков. Его три сына Гаврила, Константин и Федор в Полоцкой Ревизии 1552 года занесены в список шляхты. Где находилось их родовое имение Юрьевичи, мне до сих пор выяснить не удалось. Последние бояре до конца 15 века носили фамилии на «ич», затем стали на шляхетский манер добавлять окончание «ский». В конце 16 века многие из бояр вернулись к своим прежним фамилиям. Фамилия Юринов появилась после 1772 года, до этого времени в течение 17 и 18 веков предки Юриновых называли себя Юрьевичи или Юрыны, указывая на то - что их далекого предка звали Юрий - Юрьевич - Юрьевский, - Юрьевич - Юрын - Юрынов - Юринов.



Н. ЮРИНОВ, г. Санкт-Петербург. Опубликовано в газете "Вперед" от 3 и 4 августа 1996года.

Аватара пользователя
Pawel Marecki
Сообщения: 60
Зарегистрирован: 28 фев 2017, 22:51
Откуда: д. Рожки Поставского повета

Re: Бояре панцирные, путные в Великом княжестве Литовском

Сообщение Pawel Marecki » 12 мар 2017, 01:47

http://www.hist.bsu.by/images/stories/f ... akovYL.pdf
Использованы материалы статьи:
Казаков, Ю. Л. Самоидентификация шляхетского сословия в ВКЛ в конце ХVI — начале ХVII в. / Ю. Л.
Казаков // Працы гістарычнага факультэта БДУ: Навук. зб. Вып. 4 / Рэдкал.: У. К. Коршук (адк. рэд.) [і інш.]
— Мн: БГУ, 2009. — С. 13–20.
Ю. Л. КАЗАКОВ
САМОИДЕНТИФИКАЦИЯ
ШЛЯХЕТСКОГО СОСЛОВИЯ
В ВКЛ В КОНЦЕ ХV — НАЧАЛЕ ХVII в.

В истории европейских стран ХVI—ХVII вв. определялись как период наступления Нового времени.
Великое княжество Литовское входило в их число и переживало те же процессы, что и на Западе Европы.
Представляя собой типичную феодальную монархию, которая была построена по федеративному принципу,
государство являлось открытой страной, куда экономические, политические и культурные веяния
приходили относительно свободно. Со времени великого князя Казимира действовал принцип, согласно
которому каждый житель ВКЛ имел право вольно выехать в любую страну, что свидетельствовало об
открытости государства. Это право было законодательно закреплено в Статуте ВКЛ 1566 г., где было
записано: «Тежъ узычаемъ и уфаляемъ въчными часы, абы княжата и панове хоруговные шляхты и кождый
человък рыцерскій и всякого стану того панства нашого Великого Князства Литовского мъли вольность и
моцъ выъхати и выйти съ тыхъ земль нашихъ Великого князства Литовского… для наукъ у письмъ цвиченя
учынковъ рыцерскихъ и лепшаго счастья своего, и тежъ будучы неспособного здоровья своего для
лекарствъ до всякихъ сторонъ и земль, кромъ земль непріятелей нашихъ…» [19, с. 83].
Свободный выезд за границу развивал экономические связи, содействовал усилению культурного
обмена. В ВКЛ завозилась гуманистическая и реформационная литература, а молодежь получала возможность учиться в университетах Кракова,
Крулевца, Лейпцига, Праги и Падуи. Находясь под непосредственным воздействием культурных влияний,
которые приходили с юга и запада Европы, население осознавало свою причастность к общеевропейским
процессам, что отражалось на его ментальности.
К ХV—ХVI вв. произошли существенные изменения в экономике. Оставаясь в своей основе
натуральным, феодальное хозяйство постепенно втягивалось в товарно-денежные отношения. На
белорусских землях укреплялись экономические связи, создавались предпосылки для образования единого
внутреннего рынка. Экономическое оживление способствовало преодолению локальной замкнутости
отдельных территорий, вело к тому, что вокруг городов создавались своеобразные хозяйственные центры,
которые втягивали близлежащее население в торговый оборот.
Параллельно с экономическим развитием совершенствовалась сословная структура общества. Несмотря
на неблагоприятные условия, возрастала численность населения, которое к концу ХVI в. составляло около
2,6 млн человек, из них около 1,8 млн человек проживало на территории Беларуси, 0,8 млн человек — в
Литве [8, с. 56].
Основным сословием в ВКЛ была шляхта, на долю которой приходилось 8—10 % от общей численности
населения, в то время как подобные группы в большинстве европейских государств не превышали 1—4 %.
Как сословие шляхта сформировалась в предыдущее время и к концу ХV в. через систему привилеев
приобрела разные ступени градации. С основной массы выделялись князья, княжата, а также бароны,
нобили и бояре, которых стали называть панами. Численно эта группа не была большой и включала более 50
основных магнатских родов. Большинство принадлежало к разным группам земян — шляхте и не богатой
околичной, чиншевой и магнатской шляхте. Взаимоотношения между ними определялись по принципу
феодальной иерархии, что приводило к экономической и политической зависимости малоимущественной
шляхты. По своему положению к ней приближались группы военнослужилого населения, куда входили
крестьяне, слуги, бояре панцирные и бояре путные, земяне, стрельцы. На белорусских землях процесс
формирования шляхетского сословия завершился к концу ХV в., ибо в 1492 г. великий князь Александр
торжественно обещал «не узвышать плебеев над знатными, а последних сохранить в их чести». Это привело
к тому, что шляхта превратилась в корпоративное сословие и стала осознавать себя как единое целое,
сформулировав свою особую политическую программу.
Завершение процесса формирования шляхетского сословия было закреплено в пописах войска ВКЛ 1528
г., 1565 г., 1567 г., наиболее репрезентативным из них стал первый. Это были своеобразные шляхетские
книги, в которых содержался список владельцев рыцарских имений. Однако он был далеко не полным, так
как в них не всегда регистрировались мелкие шляхтичи. Тем не менее они давали возможность на основе
имен и фамилий, других сведений определить этнический состав, конфессиональную ориентацию и
утверждать, что до 1569 г. процентные соотношения белорусской и украинской шляхты колебались в
пропорциях 70 : 40 % [16, с. 4—5].
Оформление господствующего сословия закреплялось этническим самосознанием, которое проявлялось
в самоназвании, представлении о родине, ее географическом пространстве. Оно складывалось исторически и
привело к тому, что к ХVI в. обобщенным названием для большинства населения Беларуси стало «русские»,
«русины», «Русь». Этноним «русские люди» имел большое распространение среди жителей Восточной
Беларуси и не случайно историк-славист В. И. Ламанский писал: «… Литовская Русь — разумеет народ
русский, православный» [14, с. 17]. Русское этническое самосознание было характерно также шляхте
северных и южных белорусских областей, которые в составе Великого княжества Литовского также долго
сохраняли такое название. Поэтому не случайно, что этот момент довольно длительное время отражался в
полном титуле великих князей литовских, а затем и польских королей.
Например, в жалованной грамоте 1457 г. Казимир IV называется «королем Польским и великим князем
Литовским и Русским и Жемойтским и иных земель», а его преемник Александр носил титул «велики князь
Литовски, Руски, Жомойтски, пан и дедич» [2, с. 73, 120]. В Волынской краткой летописи под 1515 г.
Сигизмунд I именуется «Жикгимонт, король полский и великий князь литовский и русский, княжати
прусский, жомоитский и иных» [18, с. 125].
Этническое единство и самосознание шляхты восточнославянских земель ВКЛ проявлялось в
устойчивом этнониме «Русь». Многочисленные письменные источники и исторические факты
свидетельствовали, что из-за этих территорий велась длительная борьба с московским государством.
Причем во множестве документов они назывались «Русскими землями». Так, в письме 1526 г. великого
князя Литовского Сигизмунда I Старого Августа Московскому великому князю Василию Ивановичу называются «волости наши
Поднъпрьскіе, Ръчица, Горволь, Пропоескъ, Чичерскъ» [3, с. 170]. Другое письмо в том же 1526 г.
присоединяет к ним также «Гомей, Стародуб, Бряньск, Луки, Кричов, Лучичи» [4, с. 177]. А в статейных
списках посольств 1533—1538 гг. Московский государь претендует на «Кіевъ, и Полтескъ, и Витебскъ,
городы Рускіе и иные городы, тъ из начала отчина государей нашихъ» [5, с. 279]. Факты свидетельствуют,
что ни одна из конфликтующих сторон не называла данные области иначе, чем русские.
По уровню социального, политического и культурного развития русские земли в ВКЛ опережали
собственно литовские. Это привело к тому, что русский язык получил статус государственного и на нем
разговаривала феодальная знать. Права и вольности «русской» шляхты постоянно фиксировались в
привилеях и законодательных документах, чем подчеркивалось ее значение в жизни государства.
Показателен в этом отношении Статут ВКЛ 1588 г., где в 3 разделе, статье 12 говорится об исключительном
праве шляхты — уроженцев Великого княжества Литовского — занимать земские и дворные посты,
получать земли, дворы и маентки. Среди них названа и Русь: «…обецуем и шлюбуем под присегую
нашою…, што ж в том паньстве Великом князстве Литовском и во всех землях, ему прислухаючих,
достойностей духовных и светских городов, дворов, грунтов, староств, держав, врядов земских и дворных…
давати будем повинны только Литве, Руси, Жомойти, родичом старожитным и уроженцом Великого
князства Литовского и иных земель, тому князству належачих» [20, с. 118].
В четвертом разделе Статута, 104 статье, где речь шла о требованиях к должностному лицу,
подчеркивалось, что «а таковый вряд в том воеводстве и повете оселому родичу Великого князства, писмо
руское умеючому…» [21, с. 217].
В Великом княжестве Литовском для шляхты центральной и западной областей белорусских земель
распространенным было и название «литвины». Это было связано с близостью этих земель к центру
государства, которое часто называлось просто Литвой. Немаловажное значение имело и то обстоятельство,
что в данном регионе проживали большие группы людей балтского (литовского) происхождения. Поэтому
не случайно Ф. Скорина, поступая на учебу в Краковский университет, называл себя «литвином», а автор
знаменитого трактата «О нравах татар, литовцев и московитов» Михайло Тишкевич взял себе псевдоним —
Михалон Литвин.
Однако если первоначально самоназвание шляхты — «литвины» носило чисто этнический характер, то в
последующем оно стало приобретать политическое значение. Существует большое количество письменных
документов, где все белорусские территории назывались «Литвой». Так, в Летописном своде 1497 г.
сообщалось о разорении татарами восточнославянских земель Литовского княжества, «эти территории
назывались «земля Литовская» [17, с. 89]. В Статейных списках посольств 1501—1503 гг. также постоянно
встречалось название «Литовская земля» [6, с. 237]. В «Хронике» Гейденштейна содержалось сообщение,
что в 1594 г., прежде чем отправиться на Варшавский сейм, «литвины» собрались на свой главный съезд в
Вильно, где… «літвіны апраўдвалі..., літвіны думаюць..., літвіны прасілі палякаў...» [13, с. 571]. Это
свидетельствовало о том, что на основе государственно-политического самосознания у шляхты в ХVI в.
постепенно сложилась общая для белорусов форма самоназвания — полиэтноним литвины. Причем
использовался он в усеченной форме для краткости от полного названия Великого княжества Литовского,
что говорило о политической консолидации, а не об этническом отождествлении.
В развитии шляхетского сословия качественно новый этап наступил после Люблинской унии 1569 г.
Федеративные отношения с Польшей, расширение шляхетских вольностей и уравнение в правах с
магнатами привели к тому, что шляхта стала определяющей силой в ВКЛ и основным участником в
разработке политического курса государства. В результате если ранее существовало разделение территории
государства на «литовские земли» и «землю русскую», то теперь более широкое распространение получила
дефиниция «Отечество», в смысле всей территории Великого княжества Литовского. Так, в обращении
троцкого воеводы Криштофа Радзивилла к шляхте Витебского воеводства от 4 декабря 1595 г. сообщалось о
набеге казаков С. Наливайки и о грабеже г. Слуцка, а также о том, что против них был отправлен военный
отряд под командованием речицкого старосты Михаила Буйвида. Радзивилл просил витебскую шляхту,
«чтобы их милость братья наши, с милости своей, отечеству нашему, каждый согласно возможности своей,
помогли своими людьми его милости речицкому старосте у выправе против того гультайства свовольного с
нашего отечества…» [7, с. 76]. Урядники земские, гродские, рыцарство и шляхта Брестского повета, выдавая
инструкцию шляхетским послам на Варшавский сейм 10 января 1597 г., обращались за помощью к королю и
просили его проявить заботу «об отечестве нашем в Речи Посполитой» [1, с. 150].
В послелюблинский период, когда были проведены судебная, реформа вального сейма, введен институт
поветовых сеймиков, стала формироваться шляхетская политическая элита. Это способствовало тому, что
данное сословие стало активным участником общественной жизни и его голос учитывался в решении
кардинальных проблем внутренней и внешней политики ВКЛ. Новое государственное образование — Речь
Посполитая стало восприниматься в одних случаях как единое целое, а в других — в качестве
самостоятельных единиц. Это рельефно отразилось в материалах поветовых сеймиков, где шляхта
обсуждала волнующие ее проблемы и при этом наглядно демонстировала свое этническое самосознание.
Например, сохранилось письмо от 21 февраля 1576 г. радных панов ВКЛ полякам в ответ на
предложение Московского государя Ивана IV выставить свою кандидатуру или сына Фѐдора Ивановича на
великокняжеский трон. В нем говорилось, что ВКЛ разных монархов с братьями-поляками иметь не может.
И если коронная шляхта захочет иметь себе королем эрцгерцога Эрнста, то они согласны, чтобы он был
монархом «для Польши и ВКЛ» [9, л. 2]. Во время выборов короля 1587 г. радные паны обратились с
письмом к шляхте Лидского повета и предложили провести свой сеймик, где обсудить проблему
выдвижения кандидатуры на эту должность и избрать своих послов на вальный сейм: «Абысмы
зрозумевшисе сполне з вашею милостью паны и братею нашою милою, так тую справу о конвокацыи, якосе
вашим милостям всим видети будет, и там же и иншые потребы отчызны нашое сполом з вашею милостью
братею нашою милою паны корунными, «братею нашою, знашали в чом ест потреба направы и поратованя в
долелостях нашых» [10, л. 3—4]. Понимание отечества в Речи Посполитой как отдельно существующих
государств — короны Польской и ВКЛ — было характерно также для Полоцкой, Виленской, Новогрудской,
Ошмянской шляхты. Примером тому может служить инструкция послам Ошмянского повета на главный
сейм ВКЛ, принятая в сентябре 1590 г. В ней сообщалось, что в Турцию Сигизмунд III Ваза направил посла
и есть надежда на заключение мира. Однако в случае начала военных действий «тогды мают их милость
панове поляцы побор намовенный, уфаленый на прошлом сойме, до которого ся в такой потребе утечы
могуть. Мы теж, народ литовский, в таком кгвалте, где бы, стреж боже, вто запевне оказывалися…
повинности нашое в унии описаной // им отдати, А за наш побор на том жо прошлом сойме заровно з их
милостью уфаленый людми своими их милость против того неприятеля посылати и ратовати и ратовати.
У чом поручаем паном послом нашым порузумеватися, яким способом ратунок против
того неприятеля паном полякам чинити» [11, л. 2—3].
Однако с конца ХVI — начала ХVII в. в сознании шляхты все больше стала проявляться тенденция
отождествлять свое сословие с Речью Посполитой. Так, в инструкции послам на вальный сейм от Минского
воеводства в 1625 г. отмечалось, что сеймы собираются каждый год для того, чтобы из разных мест
послушать об опасности для Речи Посполитой и ввести новые налоги. Многие предложения и замечания,
которые поступают от послов, не принимаются. Однако послы Минского воеводства «руки не опускаюць, а
ни сэрца аб ласцы е. к. м. пана нашага миластивага не губляюць» и думают довести до короля свои
предложения [12, л. 1].
Подобный подход свидетельствовал о более полном привлечении шляхты ВКЛ к «золотым шляхетским
волностям» и ее сближении с «польским народом шляхетным». В сознании шляхты дефиниция отечество
стала замещаться понятием государство. Это вело к ликвидации местного патриотизма и замене его
патриотизмом государственным. Шляхта считала себя создателем государственных основ, гарантом его
силы и разумного функционирования. В шляхетской среде разрабатывалось представление об эффективной
и сбалансированной политической системе государства: «Каторая тая Рэч Паспалітая складзена з тых трох
падвалін: манархіі, арыстакратыі і дэмакратыі. Ёсць у ѐй кароль, ѐсць стан рыцарскі, аднак гэтыя тры станы
паўстаюць адзіным целам Рэчы Паспалітай. Як цела жыве душой, так таксама і ўсе станы адным правам
кіравацца маюць у Рэчы Паспалітай» [15, с. 88]. Однако на уровне этнического самосознания шляхетское
сословие и в этот период предпочитало считать себя «народом литовским».
ЛІТАРАТУРА
1. АВАК. Т. 2. Вільно, 1867.
2. АЗР. Т. 1. СПб., 1846.
3. Там же. СПб., 1848.
4. Там же.
5. Там же.
6. Там же.
7. Археографический сборник документов, относящихся к истории Северо-Западной Руси, издаваемый при управлении
Виленского учебного округа. Т. 1. Вильно, 1867.
19
8. Вялікае княства Літоўскае. Энцыклапедыя: у 2 т. Т. 1. Мінск, 2005.
9. ГАДА. АР. Отд. II. № 110.
10. Там же, № 160.
11. Там же, № 242.
12. Там же, № 944.
13. Гісторыя Беларусі ў дакументах і матэрыялах. Т. 1. Мінск, 1936.
14. Ламанский, В. И. Белая Русь / В. И. Ламанский // Імя тваѐ Белая Русь. Минск, 1991.
15. Лойка П. А. Шляхта беларускіх зямель у грамадска-палітычным жыцці Рэчы Паспалітай другой паловы XVI — першай
трэці XVII ст. / П. А. Лойка. Мінск: БДУ, 2002.
16. Перапіс войска Вялікага княства Літоўскага 1528 года. Метрыка Вялікага княства Літоўскага. Кн. 523. Кн. публічных
спраў 1. Мінск, 2003.
17. ПСРЛ. Т. 28. М.; Л., 1963.
18. ПСРЛ. Т. 35. Мінск, 1980.
19. Статут Вялікага княства Літоўскага 1566 года. Мінск, 2003.
20. Статут Вялікага княства Літоўскага 1588 года: тэксты, даведнік, каментарыі. Мінск, 1989.
21. Там же.

Аватара пользователя
Pawel Marecki
Сообщения: 60
Зарегистрирован: 28 фев 2017, 22:51
Откуда: д. Рожки Поставского повета

Re: Бояре панцирные, путные в Великом княжестве Литовском

Сообщение Pawel Marecki » 12 мар 2017, 03:01

Литовская Метрика, книга записей 3 (1440-1498)

​Записи о людей и землях, которых Великие князья ВКЛ Жигимонт, Казимир и Александр дарили своим боярам.

http://www.litviny.net/1051108010901086 ... 21072.html

Аватара пользователя
Pawel Marecki
Сообщения: 60
Зарегистрирован: 28 фев 2017, 22:51
Откуда: д. Рожки Поставского повета

Re: Бояре панцирные, путные в Великом княжестве Литовском

Сообщение Pawel Marecki » 12 мар 2017, 03:14

https://books.google.by/books?id=OlRoCw ... B5&f=false

История Беларуси
Автор: Довнар-Запольский М. Встр.124

https://books.google.by/books?id=IQ0tDA ... B5&f=false

Ягайло – князь литовский
Автор: Левицкий Г.М

Аватара пользователя
Pawel Marecki
Сообщения: 60
Зарегистрирован: 28 фев 2017, 22:51
Откуда: д. Рожки Поставского повета

Re: Бояре панцирные, путные в Великом княжестве Литовском

Сообщение Pawel Marecki » 12 мар 2017, 03:19

В графе «сословие» у всех записано: «из Панцирных бояр».

http://www.memorial.krsk.ru/Work/Konkur ... nova/0.htm

Всероссийский конкурс исторических исследовательских работ старшеклассников «Человек в истории. Россия-XX век» 2015-2016 год
Тема: «История семьи»

Исследовательская работа:

Дроздецкие: от панцирных бояр до раскулаченных крестьян.

Леонова Елизавета, муниципальное бюджетное образовательное учреждение
«Первоманская средняя общеобразовательная школа».
01.jpg
01.jpg (96.11 КБ) 19039 просмотров

Ответить

Вернуться в «Прочее»

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 1 гость